Суханов корпоративное право

В своем научно-познавательном очерке Е.А. Суханов выделил шесть признаков вещных отношений, главным образом вещных прав. Используя эти признаки (отличительные черты) вещных прав, мы можем соотнести корпоративные отношения с вещными и сделать вывод об их сходстве и различиях. Однако существуют и иные точки зрения на признаки вещных прав, которые, в том числе, отрицают некоторые из выделенных Е.А. Сухановым. Вместе с тем, позиция последнего представляется наиболее последовательной и полноценно раскрывающей многогранную природу вещных прав.</o:p>

Во-первых, объектом вещных прав являются исключительно вещи, то есть предметы материального мира, которые можно физически осязать. В первую очередь к вещам относятся объекты недвижимости как по природе (ст. 130 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – ГК РФ), так и по закону, а также иные осязаемые человеком объекты, в том числе наличные денежные средства и документарные ценные бумаги (ст. 128 ГК РФ). В отношении объекта корпоративных отношений возникает правовая неопределенность. С одной стороны, объектом права является то, по поводу чего возникают правоотношения, и в этом случае корпоративные права возникают в связи с принадлежностью участникам корпорации доли (акций, пая, вклада). Перечисленное выше не имеет физической формы и, в соответствии со ст. 128 ГК РФ, относится к группе имущественных прав в отношении доли (вклада, пая) и бездокументарным ценным бумагам применительно к акциям в акционерных обществах. Тот факт, что при учреждении корпоративной организации или включении в ее состав новых членов передается какое-либо имущество, в том числе вещи, не влечет у членов корпорации, внесших такое имущество, вещных прав: ни права собственности, ни иных вещных прав, которые в современной отечественной цивилистике именуются ограниченными правами. При передаче имущества у вступающего в корпорацию лица прекращается вещное право, которое, в свою очередь, возникает у корпорации, тем самым формируя обособленное имущество юридического лица. Однако взамен утраченного права корпорация, словно чувствуя «долг» перед ущемленными в своих, пусть и добровольно, правах участников, предоставляет им имущественное право требования пропорционально размеру доли (пая, вклада, количеству акций) в уставном (складочном) капитале. С другой стороны, ввиду того, что участники корпорации имеют имущественное право требования, которое порождает иные корпоративные права, включая неимущественного характера, каждый член корпорации вправе требовать соблюдения его прав иными членами и органами юридического лица. В связи с корреляцией прав и обязанностей как в теории права, так и в российском конституционализме (ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации), иные участники и органы юридического лица могут требовать исполнения и соблюдения принятых в корпорации решений в целях защиты и восстановления корпоративных прав кого-либо из участников. В таком случае, объект – это то, на что направлены права, а в корпоративных отношениях – поведение обязанного субъекта (члена, группы членов или органов корпорации). Дилемма, при которой до сих пор остается открытым опрос об объекте права, непосредственно проявляется в корпоративных отношениях. Несмотря на это, можно с очевидностью утверждать, что в любом случае объекты вещных и корпоративных отношений не совпадают.</o:p>

Во-вторых, объектом вещных прав могут быть вещи индивидуально-определенные, то есть утрата (гибель, повреждение) которых не может быть восполнена посредством предоставления аналогичной (тождественной) по количественным и качественным характеристикам вещи. Передача одной вещи взамен утраченной влечет за собой прекращение вещного права на последнюю и возникновение нового на заменяющую вещь. Выше было указано, что доля (пай, вклад) и акции отнесены гражданским законодательством к иному имуществу, отличному от вещей: бездокументарные ценные бумаги и имущественные права. Признак индивидуальности, то есть возможность идентифицировать, при первом, поверхностном взгляде может быть применим к бездокументарным ценным бумагам. Однако такое суждение абсурдно ввиду нематериальной природы акций. Последние могут быть выражены на материальном носителе, например, в форме бумажного свидетельства, выданного участнику акционерного общества, или соответствующая запись в реестре акционеров. Вместе с тем, материальным носителем, удостоверяющим право конкретного лица на определенное количество акций, не равнозначно самому праву на эти акции, или владению ими. К тому же материальный носитель отображает идентифицирующие характеристики акционера и его права (количество, вид, тип и категорию акций), а не собственно акций. Последнее суждение ни в коем случае не производит подмену понятий «право на акцию» и «акция». Представляется, что нельзя идентифицировать конкретную акцию из всех выпущенных (размещенных) в обществе акций по указанным ранее критериям: количество, вид, тип, категория, — поскольку это наиболее обобщенные термины. К тому же, какова вероятность, что из двух акций одного вида, типа и категории, одна из них принадлежит именно одному акционеру, а вторая – другому? Так же обстоит дело и с имущественными правами на долю (пай, вклад) в уставном (складочном) капитале или паевом фонде. Долю конкретного участника можно изобразить в форме дроби или в процентном соотношении к общему размеру уставного капитала (п. 2ст. 14 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», далее – Закон об ООО). Но в случае равенства долей участников и без того умозрительный критерий индивидуализации теряет свое основание. Предположение, что имущественное право членов корпорации может быть соотнесено с тем, что каждым из них внесено в уставный (складочный) капитал или паевой фонд в оплату своей доли (вклада, пая), например, наличные денежные средства, иные вещи либо иное имущество (бездокументарные ценные бумаги другого акционерного общества или подлежащие оценке имущественные права – доля в обществе с ограниченной ответственностью, права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, гудвилл), несостоятельно, поскольку, как ранее было указано, передаваемое имущество становится собственностью юридического лица и не сохраняет каких-либо правовых связей с его предыдущим собственником. Таким образом, в любом случае объект корпоративных отношений не может обладать признаками индивидуально-определенной вещи.</o:p>

Третий и четвертый признаки вещных прав подлежат совместному рассмотрению, потому что соотносятся друг с другом как причина и следствие. Вещные отношения опосредуют юридическое господство лица над вещью. Подлежит ли такая формулировка интерпретации применительно к корпоративным отношениям? В данном случае необходимо разобраться с тем, насколько соответствует правовой природе корпоративных отношений тезис, согласно которому субъект корпоративных отношений, в первую очередь участник корпорации, приобретает господство над долей участия (акциями). Думается, что на этот вопрос следует дать отрицательный ответ. Вещное право предоставляет лицу, наделенному им, способность без привлечения третьих лиц использовать принадлежащую ему вещь. Другими словами, такой управомоченный субъект может реализовать свой интерес посредством вещи независимо от совершения иными лицами каких-либо действий. В свою очередь, в корпоративных отношениях участник (член) корпорации реализует свои права через предъявления требования к остальным участникам или органам корпорации, то есть удовлетворяет интерес лишь с помощью третьих (обязанных) лиц. Подтверждением этому может служить реализация имущественных и неимущественных прав, например, таких как право на получение ликвидационной квоты и право на получение информации. В обоих случаях участник корпорации обратится с требованием к обязанному лицу, будь то ликвидационная комиссия (ликвидатор) и общее собрание членов корпорации для получения оставшегося после расчета с кредиторами имущества при ликвидации корпорации (отметим, что в п. 8 ст. 63 ГК РФ законодатель целенаправленно разграничивает вещные права от корпоративных) либо орган или уполномоченное выступать от имени корпоративной организации лицо, а также реестродержатель или главный бухгалтер для получения информации о деятельности корпорации, принятых ее органами решениях. Самостоятельно субъект корпоративного права не сможет реализовать свое право без обращения к уполномоченным лицам. В противном случае такие действия могут быть признаны противозаконными, например, самовольное ознакомление с бухгалтерской и иной финансовой документацией о деятельности юридического лица без обращения к лицу, отвечающему за ведение и предоставление такой документации (п.1 ст. 65.2 ГК РФ, ст. 88 Федерального закона от 26.12.1995№ 298-ФЗ «Об акционерных обществах»). Вещные же права имеют абсолютный характер. В этом отношении корпоративные отношения схожи с обязательственными.</o:p>

Поскольку корпоративные отношения не устанавливают связь лица к вещи, а к другим лицам, как следствие этому является относительный характер корпоративных прав. Реализация последних определяет отношение управомоченного лица с конкретным обязанным субъектом. Независимо от того, сколько участников (членов) в корпорации: двое, как например, в полном товариществе, или более пятисот – в ассоциациях (союзах) лиц, осуществляющих оценочную деятельность (саморегулируемые организации оценщиков) (ст. 22 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации»), — их количество ограничено и с достаточной степенью определено, соответственно, обязанность по соблюдению корпоративного права одного из них возложена на всех остальных, конкретных участников данного юридического лица, а не на абстрактного субъекта. </o:p>

Соответственно, корпоративное право может быть нарушено конкретным обязанным лицом. Однако допустима ситуация, при которой нарушение принадлежащих участнику корпорации прав совершено не кем-либо из остальных участников либо органами корпорации, а совершенно иным не имеющим правовых отношений с корпоративной организацией субъектом, которым неправомерно отчуждена доля (акции) в уставном (складочном) капитале. В таком случае защита нарушенного корпоративного права осуществляется не с помощью виндикационного иска, или иска не владеющего собственника (иного титульного владельца) к неправомерно владеющему несобственнику об истребовании имущества по правилам гл. 20 ГК РФ, а посредством предъявления иска о признании права на долю в уставном (складочном) капитале или иска о защите нарушенных прав правообладателя бездокументарных ценных бумаг по правилам ст. 149.3 ГК РФ. Даже если право на долю/акции утрачено и сделаны соответствующие записи в реестр участников корпорации помимо воли реестродержателя (или в соглашение об управлении хозяйственным партнерством, или в Единый государственный реестр юридических лиц, далее – ЕГРЮЛ), потерпевшее лицо вправе предъявить иск о признании недостоверными сведения о принадлежности права на долю в реестре участников (соглашении об управлении партнерством, ЕГРЮЛ). Право на спорную долю будет устанавливаться в соответствии с соглашением об управлении партнерством (только в хозяйственном партнерстве, а также на основании соглашения в крестьянском (фермерском) хозяйстве согласно п. 3 ст. 6 Федерального закона от 11.06.2003 № 74-ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве»), либо сведениям, содержащимся в ЕГРЮЛ, либо иного правоустанавливающего документа, подтверждающего возникновение у заявителя права на долю или ее часть (п. 5 ст. 31.1 Закона об ООО, п. 5-6 ст. 23 Федерального закона от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах»). Между тем, правила ст. 149.3 ГК РФ не могут быть истолкованы как разновидность виндикации, несмотря на то, что законодатель использует термин «имущество» в ст. ст. 301-302, 305 ГК РФ, под который в широком смысле, согласно ст. 128 ГК РФ, подпадают бездокументарные ценные бумаги и имущественные права. С этой позиции нормы гл. 20 и ст. 149.3 ГК РФ могут быть соотнесено как общая и специальная нормы, где последняя выведена из-под правового регулирования первой и применяется исключительно к бездокументарным ценным бумагам, что обоснованно и логично, ибо виндицировать возможно только вещь, а саму главу, посвященную защите вещных прав, толковать ограничительно. В любом случае, защита и восстановление нарушенных корпоративных прав осуществляется с помощью иных, отличных от вещно-правовых исков способов, которые обобщенно можно назвать восстановлением корпоративного контроля.</o:p>

В силу прямого указания в законе (п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, п. 2 ст. 8 Закона об ООО) корпоративные юридические лица могут предоставлять своим участникам дополнительные корпоративные права, которые не предусмотрены действующим законодательством, при их обязательном закреплении в учредительном документе (уставе) и изменять их объем. Следовательно, к корпоративным правам не применим принцип «закрытого перечня» (numerus clausus), являющийся основополагающим для вещных прав из-за исчерпывающего характера их видов и содержания. В данном случае исчерпывающий перечень следует рассматривать в двух аспектах: как предусмотренный в отдельной правовой системе, что влечет непризнание существующих в иных правопорядках вещных прав, и применение которых бессмысленно ввиду отсутствия их правового регулирования (за исключением случаев применения «обратной отсылки» и отсылки к праву третьего государства при наличии иностранного элемента), и как вся существующая совокупность вещных прав, выработанных правовой доктриной и правоприменительной практикой. При этом каждое вещное право имеет свой объем и содержание, императивная регламентация которых не позволяет изменить их содержание по соглашению сторон. Напротив, участники корпоративных отношений могут создавать, правд, не во всех организационно-правовых формах, права, не предусмотренные законом, и изменять их содержание, то есть свободны в определении содержания корпоративных отношений.</o:p>

Изложенное позволяет резюмировать следующим образом. Соотношение корпоративных отношений с вещными может быть, в том числе, рассмотрено через призму соответствия корпоративных отношений существенным и отличительным чертам вещных прав. За основу исследования взяты признаки, выделенные Е.А. Сухановым, как наиболее всесторонне раскрывающие сущность вещных прав. В ходе проведенного исследования установлено, что корпоративные правоотношения не отвечают ни одному из признаков вещных прав и, соответственно, не могут быть отнесены к ним либо включать элементы вещных отношений.</o:p>

См: Суханов Е.А. Вещное право: научно-познавательный очерк. М.: Статут, 2017. С. 45-49.</o:p>

См.: Теория государства и права: учебник / под ред. В.Н. Корнева. М.:РАП, 2014. С. 382 (автор главы – Н.А. Тузов).</o:p>

См.: Гражданское право: учебник: в 3 т. Т. 1 / под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2019. С. 778 (автор главы – Н.Н. Аверченко).</o:p>

См.: Теория государства и права. С. 403-404.</o:p>

См.: Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398. СПС КонсультантПлюс.</o:p>

См.: Гражданское право: учебник: в 4 т. Т. 2. / отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2019. С. 25.</o:p>

См.: Суханов Е.А. Вещное право: научно-познавательный очерк. С. 52.</o:p>

См.: Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» //СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.</o:p>

См.: Федеральный закон от 11.06.2003 № 74-ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» // СЗ РФ. 2003. № 24. Ст. 2249.</o:p>

См.: Федеральный закон от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» // СЗ РФ. 2011. № 49 (ч. 5). Ст. 7058.</o:p>

Читать данную книгу, «оставив за скобками» авторитет автора, практически невозможно, ибо про Суханова слышал, наверное, даже последний юрист на обочине профессии.

По результатам прочтения, как ни странно, имею достаточно противоречивые чувства: книга сталкивает на своих страницах крайне приятные для меня рассуждения и что-то весьма непонятное, но обо всем по порядку.

О том, почему стоит прочесть данную книгу:

Первое – оно же главное, эта книга своего рода эталон выполнения исследования по сравнительному правоведению. В студенческие годы я подобные исследования (исследования по сравнительному правоведению) недолюбливал, называя их «сомнительное правоведение». Такую нелестную оценку изначально исследования в данной сфере получили от меня за то, что я не видел достойных работ: все, что попадалось на глаза (а иногда даже «подсовывалось» некоторыми преподавателями, которые в отрытую заявляли, что им «не к чему конкуренты, среди растущих юристов») было чем-то просто сухо компелятивным, чем-то где автор просто «сталкивал» несколько правопорядков в формате: в Германии так «…», в Италии иначе «…», а в Нидерландах вообще третий особый путь; в качестве итогов предлагалось что-то в стиле «я считаю, что у нас в законодательстве должно появиться что-то там из итальянского закона, потому что мне так нравится, да и у нас еще пока такого нет». При таких исходных данных в моей картине мира у сравнительного правоведения шансов не было принципиально никаких. Только после знакомства с Л.Р. Сюкияйненом я иначе взглянул на мир иностранного права и понял, что его стоит изучать (желательно основательно).

Так вот… данная работа Суханова является образцово-показательной в контексте того, как в принципе должно выглядеть сравнительно-правовое исследование: отдельные институты правопорядков целого ряда государств не просто сопоставляются по нескольким критериям: автор посвящает читателя в политические, экономические, исторические и культурные причины их формирования. Например, мы понимаем, что либерализация отдельных институтов корпоративного права в США на уровне штатов связана с совершенно конкретными экономическими причинами, политическими противостояниями и т.д., и в тоже время либеральный подход определенных штатов сбалансирован куда более жестким федеральным законодательством.

Иными словами, главный и неоспоримый плюс в пользу прочтения этой работы это возможность ознакомится с тем, как должно выглядеть добротное исследование по сравнительному правоведению.

Второй довод в пользу прочтения прост – в книге много того, о чем Вам больше никогда и нигде не расскажут. Считаю это важным для развития кругозора. Понятно, что рассказ в суде про какое-нибудь условное «бостонское чаепитие» не произведет фурора, судья не будет вам аплодировать стоя и т.д., но для личностного развития и фундаментального осмысления процессов – самое то.

Как бы ни казалась мне данная работа прекрасна и чудесна, в ней нашлось и то, что меня заставляло несколько раз книгу откладывать.

Первое – некоторые вопросы манеры изложения. Я уже писал о том, что не сильно хорошо (по крайней мере в моей картине мира), когда где-нибудь посреди русскоязычного текста вклинивается не очень нужное иностранное слово. Таким образом в книге подано очень много материала, а сложные слова в 25-30 символов на немецком языке выбиваются из текста и рвут его на части. Да-да, это очень субъективно, но я не люблю подобного рода интеграцию иностранных слов в русский текст. Мне кажется, что их можно «обыгрывать» иначе. Но, еще раз повторюсь, это мое мнение.

Второе, что меня сильно смутило, так это эмоциональный окрас работы: в ней много научного, но оно (то самое научное) нередко прерывается отвлеченной мыслью автора в стиле «но потом пришли лоббисты из Минэкономразвития и все пошло плохо». Таких моментов в книге ни один и ни два десятка: вечно приходят какие-то лоббисты, представители интересов олигархии, недобросовестные иностранные консультанты и много кто еще, у них у всех одна цель – испортить хорошие законопроекты и помешать торжеству хорошего. Все, кто сейчас вспомнили старую мысль про любовь к колбасе и уважение к закону, понимают, что правотворчество процесс специфический, но что-то мне подсказывает, что научные работы должны быть без подобного рода отступлений. Как мне кажется, что подробное объяснение причин формирования правовых институтов иностранных правопорядков (в том числе и политических причин) не тождественно тому, что у нас пришли представители какой-то там экономической группировки и все получилось так.

Наконец, первый раз в моей книжной биографии возник вопрос к издательству… Вот книга выходит в свет в 2016 году, имея при этом внушительные приложения (объем примерно 200 страниц при общем объеме книги около 500). Эти приложения на момент издания книги морально устарели (там приложены проекты отдельных законов и законодательные концепции), да и все эти документы находятся в открытом доступе. Критично ли наличие в книге целых разделов, которые вы не читаете по понятным причинам? – наверное нет, но общее впечатление этот факт портит.

В сухом остатке имеем следующее: несмотря на наличие у данного произведения некоторых недостатков (еще раз подчеркну, что это недостатки в рамках моей картины мира), было бы неправильно обойти ее вниманием.

М.: Статут, 2014. — 456 с.

В книге раскрывается содержание основных институтов и категорий современного корпоративного права в европейской континентальной (главным образом германской) и англо-американской правовых системах: понятие, предмет и основные источники корпоративного права; понятие корпорации и особенности правового статуса отдельных видов корпораций; правовой режим уставного капитала корпорации и случаи ответственности ее участников по общим долгам; правовые формы управления корпорациями и роль корпоративных соглашений; правовой статус корпоративных объединений – концернов и холдингов; особенности правового положения юридических лиц (корпораций) публичного права. Изложение ведется в сравнении с соответствующими институтами российского корпоративного законодательства, при этом освещаются различные дискуссии, связанные с его современным изменением и развитием, в частности с разработкой новой редакции главы 4 Гражданского кодекса РФ, посвященной статусу юридических лиц, и обосновывается оценка имеющихся и готовящихся в этой области законодательных новелл. Работа рассчитана на студентов, магистрантов, аспирантов, а также на преподавателей юридических и экономических факультетов и вузов и практикующих юристов, изучающих изменения в действующем российском гражданском праве и следящих за развитием корпоративного законодательства.Нью — Йоркской фондовой бирже является основным центром для листинга и торговли акциями в США. Однако большинство корпораций зарегистрировано в соответствии с влиятельным Законом об общих корпорациях штата Делавэр .

США корпоративное право регулирует управление , финансы и власть из корпораций в законе США . Каждый штат и территория имеют свой собственный основной корпоративный кодекс, в то время как федеральный закон устанавливает минимальные стандарты для торговли акциями компаний и прав управления, которые в основном содержатся в Законе о ценных бумагах 1933 года и Законе о ценных бумагах и биржах 1934 года с поправками, внесенными такими законами, как Закон Сарбейнса. –Закон Оксли 2002 г. и Закон Додда – Фрэнка о реформе Уолл-стрит и защите прав потребителей . Конституция США была истолкована в Верховный суд США , чтобы позволить корпорации включить в состоянии по своему выбору, независимо от того, где их штаб — квартира. В течение 20-го века большинство крупных корпораций были зарегистрированы в соответствии с Законом об общих корпорациях штата Делавэр , который предлагал более низкие корпоративные налоги, меньшие права акционеров в отношении директоров и развивал специализированный суд и юридическую профессию. Невада поступила так же. Двадцать четыре штата соблюдают Закон о модельных бизнес-корпорациях , а Нью-Йорк и Калифорния важны из-за своего размера.



В статье рассматриваются проблемы правового регулирования корпоративных отношений в Российской Федерации. Анализ развития корпоративного законодательства Российской Федерации указывает на недостаточный уровень корпоративного управления и необходимость дальнейшего совершенствования корпоративного законодательства Российской Федерации.

Ключевые слова: корпоративное законодательство, корпоративное управление, корпоративные конфликты, корпоративные споры, корпоративное право, правовая система, совершенствование.

Современное корпоративное законодательство в России начало зарождаться с конца 80-х годов, с момента, когда в СССР начался процесс постепенного перехода к рыночным отношениям .

Формирование оптимальной институциональной среды для ведения предпринимательской деятельности является одним из главных условий, обеспечивающих стабильность темпов экономического роста и повышения конкурентоспособности Российской Федерации в условиях глобализации хозяйствующих связей. Деятельность российских корпораций зависит от степени эффективности корпоративного управления и корпоративного законодательства.

В настоящее время, заметной тенденцией последних лет стало увеличение количества корпоративных споров, конфликтов, которые сопровождаются сменой корпоративного контроля и перераспределением собственности. Эффективное корпоративное управление является залогом для обеспечения инвестиционной привлекательности бизнеса. Улучшение качества корпоративного управления способствует устойчивому росту капитализации корпорации, снижает риски и вероятность возникновения корпоративных конфликтов, увеличения корпоративных связей и стабильность бизнеса.

Анализ существующей практики корпоративного управления на российских предприятиях и законодательной базы корпоративных отношений, выявил недостаточный уровень правового регулирования в сфере корпоративного менеджмента, отсутствие стандартов корпоративного управления в акционерных обществах, соответствующих общепринятой мировой практике, отсутствие необходимых деловых норм в предпринимательской среде.

Несовершенство российского законодательства и неоднозначное толкование его норм, привели к тому, что некоторые нарушения имеют вполне легальную форму. Специфичность ситуации состоит в том, что положения Закона, которые, казалось бы, гарантируют акционеру защиту его интересов, в российских условиях на практике вследствие «умелого» их применения играют противоположную роль.

К наиболее характерным нарушениям прав акционеров и акционерного законодательства относятся: нарушение права акционера на участие в общем собрании, «размывание» капитала, нарушение прав акционеров в ходе реорганизации и консолидации компаний (особенно, случаи перехода на единую акцию), нарушение требований раскрытия информации, вывод активов в «дружественные» компании, трансфертное ценообразование, совершение «заинтересованных» сделок с нарушением установленного порядка, осуществление фиктивных банкротств с последующей скупкой продаваемых активов.

Говоря о широком внедрении договорных начал в корпоративное право, можно отметить, что это приветствуется не всеми учеными. Так, Суханов Е. А., анализируя правила об уставном капитале хозяйственных обществ в праве стран континентальной Европы и англо-американских стран в отношении корпоративных соглашений, отмечает различия в понимании этого института в разных правовых системах. Он замечает, что, в отличие от англо-американского права, в европейском континентальном корпоративном праве такие соглашения рассматриваются как обычные гражданско-правовые сделки владельцев акций по распоряжению своим имуществом, ими могут устанавливаться известные особенности в осуществлении права голоса (участие в управлении). Вместе с тем они не могут быть строго секретными, не могут менять императивно закрепленную законом структуру корпорации, а также ими исключается заключение соглашений о голосовании в интересах третьего лица, чьи интересы могут расходиться с общими интересами корпорации . Высказанные замечания следует учитывать при установлении новых правил о корпоративном управлении, необходимо очень внимательно и осторожно относиться к включению в отечественное законодательство институтов из других правовых систем без соответствующей адаптации и анализа последствий применения таких норм.

Корпоративные конфликты в России возникают в связи с низким качеством корпоративного управления . Возможность незаконного перераспределения собственности препятствует эффективному ведению предпринимательской деятельности, так как объектами недружественных захватов чаще всего становятся экономически устойчивые и динамично развивающиеся компании. Данная ситуация значительно повышает риски инвестирования в российскую экономику, повышает трансакционные издержки корпораций, снижает их инвестиционную привлекательность и тормозит развитие фондового рынка в качестве источника финансовых ресурсов.

Дальнейшее развитие корпоративного законодательства должно стимулировать увеличение информационной прозрачности и открытости российских компаний, так как в настоящее время большинство компаний не предоставляют информацию о структуре собственности (информация о действительных собственниках) и не раскрывают данные финансовой отчетности. Кроме того, в российском законодательстве пока не получили необходимого отражения проблемы использования инсайдерской информации и манипулирования рыночными ценами.

Казусный момент содержится в Федеральном законе от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» неясности момента перехода доли участника общества от одного лица к другому. Федеральный закон № 14-ФЗ предусматривает, что доли участников переходят на основе договора, совершенных в постой письменной форме, однако в ряде случаев закон устанавливает момент перехода долей к обществу с момента предъявления участником советующего требования . В результате данной процедуры момент перехода доли для остальных участников и третьих лиц не определен. В ходе чего, на практике появились злоупотребление правом, в частности, связанные с оформлением документов, например «задним числом» для того, чтобы избежать ареста или обращения взыскания на долю участника. Так же неопределённым является момент правового статуса приобретателя доли, который не может быть уверен, что доля принадлежит отчуждающему лицу.

Не менее важной является проблема совершенствования системы корпоративного управления в России. Действующие на данный момент модели управления корпорациями стояться в соответствии с различными зарубежными концепциями . В основе концепции англо-американского права лежит договорная теория — наиболее полная свобода предпринимательства и соответственно практически полное невмешательство государства в эту сферу. В настоящее время в России сформирована неэффективная модель корпоративного управления с преобладанием собственника-инсайдера, ориентированного, прежде всего на защиту от недружественных поглощений, а не на развитие инвестиционного потенциала компании. Кроме того, недостаточное развитие конкуренции, особенно на фондовом рынке, не способствует формированию инструментов законного перехода прав собственности в корпорации к наиболее эффективному собственнику. На практике слабо используются такие известные на мировых рынках возможности корпоративного управления, как:

‒ самостоятельное урегулирование корпоративных конфликтов через третейские суды или комитеты по корпоративной этике;

‒ использования механизмов страхования ответственности и диверсификации бизнеса с учетом специфики деятельности корпорации.

В современных условиях одним из основных инструментов развития предпринимательской деятельности корпораций является формирование комплексной и эффективной системы корпоративного законодательства, способствующей повышению конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности российских компаний, а также обеспечивающей прозрачность и эффективность государственного регулирования сферы корпоративных отношений.

В отношении путей совершенствования российского корпоративного права можно сказать, что главная задача с точки зрения государства — это рассмотрение корпоративного управления в контексте защиты прав и законных интересов акционеров и обеспечение баланса интересов всех участников корпоративных отношений. В процессе дальнейшего реформирования корпоративного права необходимо учитывать следующие положения: 1) разный подход к корпорациям разного типа; 2) отказ от заведомо неэффективного внедрения стандартов корпоративного управления; 3) налоговое поощрение дивидендных выплат; 4) развитие законодательства, регулирующего корпоративные группы.

При этом следует учитывать положительный опыт зарубежных стран, разработавших несколько моделей корпоративного управления, не забывая о мировой тенденции сближения моделей корпоративного управления. Ответственность, подотчетность, честность, законность и прозрачность являются универсальными стандартами для всех видов корпоративного управления, которые должны найти отражение в российском законодательстве с учетом особенностей национальной правовой системы и предпринимательской деятельности в России.

Таким образом, российская система корпоративного управления должна стать более гибкой и отвечать потребностям публичной власти и широких групп участников корпоративным отношений.

Российское законодательство по реорганизации юридических лиц не отвечает современным требованиям, а также содержит ряд норм, которые на практике приводят к усложнению процедуры реорганизации и сопровождается существенными рисками.

Для стабильности хозяйственного оборота одной из наиболее опасных проблем связана с широко допускаемой возможностью оспаривания реорганизации. Реорганизация юридического лица представляет собой сложный юридический процесс, приводящий к созданию нового субъекта. Если юридическое лицо было создано, даже с нарушениями, целесообразно поддержать стабильность хозяйственного оборота и сохранения такого лица, чем ему ликвидация. В связи с этим необходимо законодательно закрепить возможность процедуры «оздоровления» реорганизации. Ликвидация созданных юридических лиц не должна допускать вовсе или должна допускаться только лишь как исключительное средство правовой защиты.

Таким образом, корпоративное законодательство затрагивает всех без исключения участников хозяйственной деятельности. В результате анализа проблем развития корпоративного законодательства в Российской Федерации можно сделать вывод о необходимости его дальнейшего совершенствования. Обобщая выявленную проблематику, важно обозначить, что для совершенствования корпоративных отношений необходимо реформирование корпоративного законодательство РФ в сфере повышения качества корпоративного управления, внесении изменений в Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» , в частности установления конкретных сроков и механизма перехода доли участника общества от одного лица к другому, а так же детального описания процедуры реорганизации корпораций.

Литература:

1. Об обществах с ограниченной ответственностью: Федеральный закон РФ от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 23.04.2018) // Собрание законодательства РФ. — 1998. — № 7 — Ст. 785.
2. Блоцкий В. Н. Особенности современного корпоративного законодательства в Российской Федерации // Пробелы в российском законодательстве. Юридические науки. — 2013. — №. 1. — С. 91–93.
3. Гутников О. В. Состояние и перспективы развития корпоративного законодательства в Российской Федерации // Журнал Российского права. — 2007. — № 1.- С. 24–37
4. Концепция правовой политики на период до 2008 года утв. ТПП от 2008 года : URL: http://base.garant.ru/6385115/ (дата обращения 20.09.2018).
5. Сергеева И. Г., Грачева Е. А. Совершенствование корпоративного законодательства как средство повышения эффективности предпринимательства // Научный журнал НИУ ИТМО. — 2013. — № 3. — С. 1–6.
6. Суханов Е. А. Уставный капитал хозяйственного общества в современном корпоративном праве // Вестник гражданского права. — 2012. — № 2. С. 4–35.
7. Филиппова Т. А., Коваленко Е. Ю. Корпоративное управление: актуальные проблемы правового регулирования // Известия Алтайского государственного университета. — 2016. — № 1. — С. 159–163.