Содержание
Тест по обществознанию для 9-11 класса по теме «Экономическое содержание собственности»
Тест по экономике для 10 класса «Экономическое содержание собственности».
1. Частная собсвенность — юридически закрепленное за субъектом собственности право:
а) владение каким-либо имуществом;
б) применение свойств какого-либо имущества;
в) владения, пользования и распоряжения каким-либо имуществом.
2. Субъектом собственности является:
а) Петров И.С., фермер;
б) частное страховое общество;
в) здание МГУ на Воробьевых горах.
3. Недвижимым объектом собственности признается:
а) только земельные участки, недра и водные объекты;
б) земельные участки и все объекты, связанные с землей, а также другие специальные объекты, подлежащие государственной регистрации;
в)деньги.
4. Объектом собственности является:
а) гражданин Иванов И.И.;
б) земля под виноградником;
в) АО «Зарубежстройкомплект».
5. Юридическим лицом является организация:
а) имеющая в собственности имущество;
б) имеющая свой баланс и расчетный счет в банке;
в) имеющая в собственности, хозяйственном ведении, оперативном управлении обособленное имущество, отвечающая по своим обязательствам этим имуществом, имеющая право от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права , нести обязанности, выступать в судебных органах.
6. Местные органы власти пол давлением общественности приняли решение закрыть одно из вредных производств на подведомственной территории. Было использовано правомочие:
а) право на запрет использования собственности способом, наносящим вред;
б) право владения;
в) право распоряжения.
7. При реорганизации имущество, принадлежащее юридическому лицу, распределяется следующим образом:
а) реализуется по усмотрению реорганизуемого юридического лица;
б) передается юридическим лицом в собственность правоприемникам реорганизованного юридического лица;
в) реализуется по усмотрению вышестоящего органа реорганизованного юридического лица;
8. Ликвидация юридического лица может совершиться на основании:
а) решения государственной налоговой инспекции;
б) решения суда;
в) решения учредителей.
9. Учредителем акционерного общества могут быть:
а) только физические лица, граждане РФ;
б) только юридические лица, зарегистрированные в РФ;
в) физические и юридические лица в соответствии с законодательством об иностранных инвестициях.
10. Лизинг — это:
а) операция по управлению капиталом;
б) операции по размещению ценных бумаг;
в) долгосрочная аренда имущества.
11. Передача права управления своей собственностью одним собственником другому называется:
а) лизингом;
б) трастовой операцией;
в) трансакцией.
12. В правомочия арендатора не входит:
а) владение арендованным имуществом;
б) отчуждения арендованного имущества;
в) пользование арендованным имуществом.
13. Инициатором объявления предприятия банкротом не могут быть:
а) арбитражные управляющие;
б) кредиторы;
в) судебно-следственные органы.
14. Члены товарищества по вере несут ответственность по его обязательствам:
а) полную ответственность — действенные члены и члены-вкладчики;
б) полную солидарную ответственность — действительные члены и члены-вкладчики;
в) полную солидарную ответственность — действительные члены и в пределах вклада в имущество товарищества — члены-вкладчики.
15. Казенным предприятием в Российской Федерации называют:
а) государственные унитарные предприятия на праве хозяйственного ведения;
б) акционерные общества открытого типа, в которых часть акций принадлежит государству;
в) государственные унитарные предприятия на праве оперативного управления.
16. Государство или учредитель унитарных государственных предприятий отвечает по обязательствам:
а) унитарного предприятия с правом оперативного управления;
б) унитарного предприятия с правом хозяйственного ведения;
в) не отвечает по обязательствам ни в том, ни в другом случае.
17. Имущество, приобретенное государственным унитарным предприятием за счет чистой прибыли:
а) принадлежит госпредприятию на праве хозяйственного ведения;
б) является собственностью предприятия;
в) является собственностью Росийской Федерации.
18. Собственник, передавший в хозяйственные ведение предприятию имущество, имеет право:
а) на получение части прибыли от использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении предприятия;
б) не может получать никакой доли прибыли;
в) изымать у предприятия часть имущества, переданного в хозяйственное ведение, по своему усмотрению.
19. Принципу возмездности приватизации госсобственности в наибольшей степени соответствует:
а) продажа предприятия на аукционе;
б) распределение госсобственности с помощью приватизационных чеков;
в) преобразование предприятия в закрытое акционерное общество.
20. К национализации относится:
а) возвращение усадьбы прежним владельцам;
б) распродажа и безвозмездное распределение акций;
в) решение о повсеместной передачи земли в собственность государства.
Ответы:
1(в); 2(а); 3(б); 4(б); 5(в); 6(а); 7(б); 8(в); 9(в); 10(в); 11(б); 12(б); 13(а); 14(в); 15(в); 16(а); 17(а); 18(а); 19(а); 20(в).
Словарь к теме «Экономическое содержание собственности»
1. Собственность — категория, характеризующая способ соединения вещественного и личного факторов производства в экономике. Анализируется и трактуется в двух аспектах — юридическом и экономическом.
2. Собственность как юридическая категория отражает отношение людей к окружающим их вещам — объектам собственности и трактуется как закрепление законом право субъектов собственности на владение каким-либо имуществом.
3. Собственность как экономическая категория отражает отношения между людьми по поводу владения, распоряжения и использования средств производства, созданных с их помощью товаров и услуг, а также полученного дохода.
4. Объекты присвоения (объекты собственности) — совокупность материально-вещественных элементов (земля, средства производства, имущество и т.д.), составляющих пассивную сторону отношений собственности. При анализе объектов собственности уместен вопрос: что принадлежит присвоению?
5. Субъекты присвоения (субъекты собственности) — физические, юридические лица и государство, которые представляют активную сторону отношений собственности. При анализе проблем, касающихся субъектов собственности, уместен вопрос: кто присваивает?
6. Отношения присвоения — совокупность отношений между людьми, которые устанавливают их отношение к объектам собственности как к своим.
7. Экономическая теория прав собственности — теория, согласно которой права собственности («пучок прав») понимаются как санкционированные обществом (законами, административными актами государства, традициями, обычаями) поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием объектов присвоения и касаются их использования в производстве.
8. Формы собственности — конкретные формы проявления (реализации) в хозяйственной жизни отношений присвоения в зависимости от историко-культурных, национальных, геополитических, демографических и иных условий того или иного общества.
9. Частная собственность — форма собственности, при которой:
— факторы и результаты производства принадлежат только отдельному субъекту собственности;
-у субъекта собственности появляется личная материальная заинтересованность в сохранении и приумножении принадлежащих ему факторов и результатов производства;
-полностью реализуется весь «пучок прав» в соответствии с положениями «экономической теории прав собственности».
10. Общественная собственность — форма собственности, при которой:
— субъекты собственности относятся к факторам производства как совместно и нераздельно им принадлежащим;
— реализуется принцип коллективного присвоения всеми работниками результатов общего труда;
— существует необходимость стимулирования каким-либо образом работников в лучшем использовании общественных факторов производства.
11. Роль собственности в экономической системе — положения, констатирующие далеко не последнюю роль собственности в экономике, а также демонстрирующие взаимосвязь между собственностью фундаментом социально-экономических отношений с остальными структурными элементами экономической системы. В частности, собственность определяет тип хозяйственного механизма системы: рыночная система предполагает многообразие форм собственности, а командно-административная система возможна лишь при господстве государственной собственности на ресурсы.
12. Разгосударствление — комплекс мер по ограничению вмешательства государства в экономику на основе воссоздания и развития многообразия форм собственности.
13. Приватизация — одна из форм разгосударствления; процесс преобразования государственной собственности в частную собственность физических и юридических лиц.
Стороны договора аренды
. Сторонами договора аренды являются арендодатель и арендатор. Статья 608 ГК посвящена одной из сторон договора аренды — арендодателю. В ней указано, что право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику.
Арендодателями могут быть также лица, управомоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду.
Итак, по общему правилу арендодателем может быть собственник имущества как лицо, имеющее право им распоряжаться (ст. 209 ГК). Недаром в дореволюционном законодательстве арендодатель назывался «хозяином», чем подчеркивалось его наиболее полное право на вещь*(163). Положение о том, что именно собственник по общему правилу может выступать в качестве арендодателя, распространяется как на физических лиц, так и на организации, причем как коммерческие, так и некоммерческие, а также на Российскую Федерацию, ее субъекты и муниципальные образования.
В настоящее время законодательство не содержит существенных ограничений собственника в возможности сдачи его имущества в аренду. Исключениями служат законодательный или договорный запрет на передачу имущества в аренду (например, законом в соответствии с п. 1 ст. 607 ГК или договором о залоге может быть установлен запрет на передачу в аренду предмета залога), а также обособление имущества в целях создания унитарного предприятия или учреждения. Например, передача имущества на праве хозяйственного ведения или оперативного управления лишает собственника права распоряжаться этим имуществом в форме сдачи в аренду. Договоры аренды, заключенные собственником в отношении такого имущества, должны признаваться недействительными (п. 40-41 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ N 6/8). Кроме того, существует ряд общих ограничений: сдача в аренду имущества некоммерческими организациями допускается в той мере, в какой это не противоречит целям их деятельности (ст. 48-49 ГК). Физические лица, систематически извлекающие доходы за счет сдачи имущества в аренду, подлежат государственной регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей (ст. 23 ГК).
Лица, управомоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду, также могут выступать в качестве арендодателей. В частности, такое полномочие может основываться на договоре (например, договоре комиссии, договоре доверительного управления) либо непосредственно на законе (так, родители и усыновители малолетних в возрасте до 14 лет, а также их опекуны, равно как и опекуны лиц, признанных недееспособными, приобретают право сдавать в аренду имущество подопечных, при условии получения на это предварительного согласия органов опеки и попечительства). Следует подчеркнуть, что при представительстве в его классическом смысле (в силу договора поручения или агентского договора в части полномочий, осуществляемых от имени принципала) в качестве арендодателя выступает сам собственник, т.е. представляемый, а не представитель.
Наиболее распространена передача функций арендодателя от собственника к другим субъектам гражданского права при аренде государственного и муниципального имущества.
Управление федеральной собственностью, в том числе через определение органов, уполномоченных сдавать имущество в аренду, осуществляет Правительство РФ (ст. 114 Конституции РФ). По общему правилу договоры аренды федерального имущества заключает Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (Росимущество) и его территориальные управления*(164). Аналогичный порядок определения уполномоченных органов, как правило, установлен в отношении государственной собственности субъектов Федерации. Участие муниципальных образований в арендных правоотношениях осуществляется через органы местного самоуправления (ст. 14, 34-37, 51 Федерального закона от 6 октября 2003 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»*(165) (с изм. и доп.).
Закон может определять другие органы и организации, которым предоставлено право выступать в качестве арендодателей государственного и муниципального имущества (п. 3 ст. 125 ГК). Например, сдача в аренду природных ресурсов осуществляется органами, указанными в кодексах и иных законах об отдельных видах таких ресурсов.
В качестве арендодателей государственного и муниципального имущества могут выступать, действуя в рамках предоставленных им прав, унитарные предприятия, за которыми имущество закрепляется на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (ст. 113-114, 295-297, п. 1 ст. 617 ГК).
Предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения, могут сдавать в аренду недвижимое имущество только с согласия собственника (п. 2 ст. 295 ГК, ст. 18 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» (с изм. и доп.))*(166). Распоряжаться принадлежащим на праве хозяйственного ведения движимым имуществом, в том числе сдавать его в аренду, указанные предприятия вправе самостоятельно.
Казенные предприятия основаны на праве оперативного управления и в силу этого подчинены более жестким ограничениям: они вправе сдавать в аренду всякое принадлежащее им имущество только с согласия собственника (в лице Правительства РФ или уполномоченного им федерального органа исполнительной власти — для федеральных предприятий; уполномоченного органа государственной власти субъекта Федерации — для предприятия субъекта Федерации; уполномоченного органа местного самоуправления — для муниципального предприятия) — ст. 19 указанного Закона.
Уставом любого унитарного предприятия могут быть предусмотрены виды и (или) размер иных сделок, совершение которых не может осуществляться без согласия собственника имущества такого предприятия.
Кроме того, следует всегда помнить, что имуществом государственное или муниципальное предприятие распоряжается только в пределах, не лишающих его возможности осуществлять деятельность, цели, предмет, виды которой определены уставом такого предприятия. Сделки, совершенные предприятием с нарушением этого требования, являются ничтожными (ст. 18 указанного Закона). Например, предприятие не вправе — даже с согласия собственника — сдать в аренду оборудование, если в результате этого будет прекращена или существенно приостановлена его основная производственная деятельность*(167). В условиях рыночной экономики подобный дамоклов меч ничтожности договоров аренды ввиду весьма трудноразличимого на практике противоречия уставным целям деятельности унитарных предприятий снижает доверие к ним как к арендодателям.
Учреждение может быть арендодателем при соблюдении ряда условий, установленных в ст. 296 ГК и ст. 3 Федерального закона от 3 ноября 2006 г. «Об автономных учреждениях» (с изм. и доп.)*(168). Частное или бюджетное учреждение не вправе сдавать в аренду имущество, закрепленное за ним собственником или приобретенное этим учреждением за счет средств, выделенных ему собственником на приобретение такого имущества. Автономное учреждение без согласия собственника не вправе сдавать в аренду недвижимое имущество и особо ценное движимое имущество, закрепленное за ним собственником или приобретенное автономным учреждением за счет средств, выделенных ему собственником на приобретение такого имущества. Остальное закрепленное за ним имущество автономное учреждение вправе сдавать в аренду самостоятельно, если иное не установлено законом. Наконец, если в соответствии с учредительными документами учреждению предоставлено право осуществлять приносящую доходы деятельность, то приобретенное за счет этих доходов имущество может сдаваться учреждением в аренду самостоятельно, но с учетом целей деятельности этого вида юридического лица*(169).
Примером случаев, когда арендодателями выступают лица, управомоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду, является также сдача имущества в аренду субъектами права пожизненного наследуемого владения (на эту возможность указывает п. 1 ст. 617 ГК) или арендаторами (ст. 608, п. 2 ст. 615 ГК).
На практике встречаются ситуации, когда арендодателем выступил неуполномоченный субъект, т.е. не собственник и не лицо, управомоченное законом или собственником сдавать имущество в аренду. В таких случаях на основании ст. 168 ГК констатируется ничтожность договора аренды, противоречащего ст. 209, 608 ГК*(170).
Если фигура арендодателя обособлена специальной ст. 608 ГК, то отдельной правовой нормы об арендаторе в Гражданском кодексе не содержится. Видимо, это связанно с тем, что по общему правилу к арендатору закон не предъявляет каких-либо специальных требований: им может быть любое дееспособное физическое лицо и любая организация, а также любое публично-правовое образование. Лишь в отдельных случаях арендатор должен быть специальным субъектом (так, арендатором жилых помещений — в целях отграничения от договора их найма — может быть только юридическое лицо, п. 2 ст. 671 ГК; арендатором предприятия и лизингополучателем — лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, п. 1 ст. 656, ст. 665 ГК) или во всяком случае выполнить требования, установленные законодательством (например, получить лицензию на осуществление соответствующей деятельностью)*(171).
Перемена лиц в обязательстве из договора аренды возможна на стороне как арендодателя, так и арендатора.
Перемена лиц на стороне арендодателя подчиняется следующему правилу: переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды (ст. 617 ГК). С одной стороны, это правило явно отвечает интересам арендатора, так как гарантирует ему спокойное пользование вещью вне зависимости от фигуры ее собственника. С другой стороны, формулировка указанного правила дает понять, что переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу автоматически делает нового собственника арендодателем, т.е. в изъятие из общих правил п. 2 ст. 388, п. 1 ст. 391 ГК не требует получения от арендатора какого-либо согласия, даже если личность прежнего арендодателя для арендатора имела существенное значение*(172).
По общему правилу перемена лиц на стороне арендатора возможна с согласия арендодателя путем передачи прав и обязанностей по договору аренды — перенайма. Необходимость нормы об обязательности согласования перенайма с арендодателем вполне очевидна, ведь «собственник имущества не всякому может доверить хозяйственное пользование им, соединенное с хозяйственным распоряжением»*(173). В то же время согласие арендодателя на перенаем и иные действия арендатора в соответствии с п. 2 ст. 615 ГК может быть оформлено «генеральным» образом, т.е. выражено в самом договоре аренды, что освобождает арендатора от обязанности получать такое согласие на каждую конкретную сделку (п. 18 Обзора об аренде). На практике нарушение требований о согласовании с арендодателем перемены лиц на стороне арендатора влечет ничтожность договора перенайма (ст. 168 ГК)*(174).
При перенайме происходит безусловная и окончательная замена арендатора, к которой применяются правила об уступке требования и переводе долга. Одной уступки прав по договору аренды для перемены лиц в обязательстве недостаточно, даже если прежним арендатором была выплачена арендная плата за весь период аренды. Помимо выплаты арендной платы у арендатора имеются иные обязанности, вытекающие из закона (ст. 615, 616, 622 ГК) и договора и касающиеся порядка и условий пользования имуществом, его содержания, а также возврата после прекращения аренды (п. 16 Обзора об аренде). Следует также подчеркнуть, что перенаем не означает возникновения нового обязательства. Отсюда вытекает более частный вывод: права прежнего арендатора при перенайме переходят к новому арендатору в том объеме, в каком они существовали на момент заключения договора перенайма. Так, при перенайме сохраняет свою силу договор субаренды, обременяющий права арендатора (п. 17 Обзора об аренде).
В порядке исключения перемена лиц на стороне арендатора возможна и без согласия арендодателя. Так, в случае смерти гражданина, арендующего недвижимое имущество, его права и обязанности по договору аренды переходят к наследнику, если законом или договором не предусмотрено иное. Арендодатель не вправе отказать такому наследнику во вступлении в договор на оставшийся срок его действия, за исключением случая, когда заключение договора было обусловлено личными качествами арендатора (ст. 617 ГК). По-видимому, есть основания распространить этот принцип и на иные случаи универсального правопреемства, в частности, на реорганизацию организации-арендатора, связанную с ее прекращением, как это делается некоторыми авторами*(175). В то же время возможна и другая точка зрения: само по себе наличие нормы о передаче прав и обязанностей по договору аренды в случае смерти гражданина-арендатора в ст. 617 ГК и отсутствие аналогичного правила в отношении иных случаев универсального правопреемства может толковаться как квалифицированное умолчание законодателя.
От перенайма и иных форм перемены лиц в обязательстве на стороне арендатора следует отличать случаи, в которых ответственным по договору перед арендодателем остается арендатор. Согласно ст. 615 ГК к таким случаям относится прежде всего сдача арендованного имущества в субаренду (поднаем). В отличие от перенайма при субаренде арендатор остается стороной в договоре аренды. Субарендатору передается лишь осуществление права пользования вещью. В силу этого как арендодатель не имеет никаких прав по отношению к субарендатору, так и субарендатор лишен права предъявлять какие-либо требования к арендодателю. Договор субаренды имеет акцессорный характер по отношению к договору аренды, из чего следуют несколько важных правил.
Во-первых, к нему применяются правила о договоре аренды, если иное не будет специально установлено законодательством (п. 2 ст. 615 ГК, ст. 618 ГК и т.д.).
Во-вторых, договор субаренды не может быть заключен на срок, превышающий срок договора аренды (п. 2 ст. 615 ГК).
В-третьих, ничтожность договора аренды влечет недействительность заключенного в соответствии с ним договора субаренды (п. 2 ст. 618 ГК).
В-четвертых, исходя из известного принципа «никто не может передать больше прав, чем имеет сам» условия договора субаренды предопределены договором аренды.
По общему правилу субаренда, как и перенаем, возможны только с согласия арендодателя. В этом вопросе современное гражданское законодательство отошло от дореволюционной доктрины, в которой договор поднайма признавался возможным и без согласия наймодателя, если обратное не было обусловлено соглашением сторон*(176). Каковы же последствия сдачи арендованного имущества в субаренду без согласия арендодателя, когда такое согласие необходимо? В литературе справедливо отмечается, что подобное распоряжение представляет собой частный случай пользования вещью не в соответствии с условиями договора аренды, к которому применяется п. 3 ст. 615 ГК (последствиями выступают досрочное расторжение договора аренды и возмещение убытков арендодателю)*(177). Представляется, что при этом нет оснований признавать заключенный с такими нарушениями договор аренды недействительным: досрочное расторжение договора аренды и так автоматически прекращает договор субаренды.
Как исключение, законом могут предусматриваться случаи, в которых арендатор может сдавать в субаренду арендованное имущество и без согласия арендодателя. Так, в соответствии с п. 1 ст. 638 ГК если договором аренды транспортного средства с экипажем не предусмотрено иное, арендатор вправе без согласия арендодателя сдавать транспортное средство в субаренду. Согласно п. 6 ст. 22 ЗК арендатор земельного участка, за исключением резидентов особых экономических зон — арендаторов земельных участков, имеет право передать арендованный земельный участок в субаренду в пределах срока договора аренды земельного участка без согласия собственника земельного участка при условии его уведомления, если договором аренды земельного участка не предусмотрено иное. Правда, в законе можно встретить и другую крайность — когда субаренда запрещена в принципе (например, п. 2 ст. 631 ГК — в отношении имущества, сданного в прокат).
В качестве иных распорядительных действий арендатора ст. 615 ГК называет предоставление арендованного имущества в безвозмездное пользование, а также передача арендных прав в залог и внесение их в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных товариществ и обществ или паевого взноса в производственный кооператив. Как и субаренда, данные действия не влекут перемены лиц в обязательстве на стороне арендатора*(178), однако допускаются по общему правилу только с согласия арендодателя. Например, хотя само по себе заключение договора залога права аренды не означает перемены лиц в обязательстве из договора аренды, такая перемена в любом случае состоится, если будет иметь место обращение взыскания на заложенное право: права и обязанности арендатора (залогодателя) в силу закона перейдут к третьему лицу (причем, вероятнее всего, даже не к залогодержателю)*(179).
Содержание права владеющего арендатора и закон
Завершим вопрос о содержании права арендатора, которому — якобы — не хватает нормативной содержательной определенности и содержание которого определяется как будто исключительно договором аренды.
При ближайшем рассмотрении выясняется, что как Е. А. Суханов, так и В. С. Ем указывают только одно «правомочие» арендатора, содержание которого зависит от содержания договора аренды — возможность распоряжения арендованный имуществом посредством сдачи его в субаренду, а также — распоряжения принадлежащим ему арендным правом посредством его уступки (перенаем), залога и внесения в уставный капитал. Кроме того, Е. А. Суханов считает частным случаем распоряжения арендованным имуществом внесение в него «значительных улучшений, существенно изменяющих его первоначальное состояние». Наконец, в самой общей форме ученый упоминает о возможности договорного определения содержания права арендатора в целом («включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения»), т.е. полагает возможным определить в договоре, в чем именно будут заключаться все правомочия арендатора.
В том же смысле и в той же (предельно общей) форме высказывается и В. С. Ем, который пишет: «Содержание права аренды, принадлежащего арендатору как титульному владельцу, весьма многогранно. Во многих случаях пределы этого права определяются особенностями предмета аренды. …Многие полномочия, входящие в содержание права аренды, могут определяться сторонами договора, а ряд полномочий арендатора вытекает непосредственно из закона». И хотя конкретных примеров того, как же именно соглашение сторон может изменить содержание понятий о владении и пользовании, пи один из ученых не приводит, па всякий случай предположим, что такие ситуации действительно возможны и попытаемся в них разобраться.
В первую очередь следует отрешиться от тезиса об изменчивости содержания правомочия арендатора по распоряжению арендованным имуществом. Выше уже неоднократно объяснялось, что распоряжение — суть действие чисто юридическое, а значит, оно не может иметь никаких других объектов, кроме субъективных прав и вообще юридических возможностей. Оказать какое-то влияние на фактическое положение вещей акт распоряжения не в состоянии. Выражение «распоряжение вещью» — образное, употребляемое лишь в целях удобства и сокращения хотя и точного, но малопонятного и оттого неудобного в употреблении словосочетания — «распоряжение правом на вещь». Это значит, что правомочие распоряжения никогда не входит и не может входить в состав ни единого субъективного права — такое правомочие может быть только элементом правоспособности. Приобретая любое субъективное право субъект вместе с ним приобретает и возможность распоряжения им, хотя бы и в таких ограниченных пределах, как прекращение права. Если же речь идет об отчуждаемом субъективном праве, то акт распоряжения субъективным правом может принять форму его обременения правами третьих лиц, или форму отчуждения права.
Точно также обстоит дело и с арендным правом. Обладающий им арендатор вправе обременить его правами других лиц, в том числе — субарендатора или залогодержателя, либо уступить таковое по договору перенайма или односторонним действием, заключающимся во внесении арендного права в уставный капитал хозяйственного общества. Не подлежит сомнению и возможность передачи арендного права в состав общего имущества, образуемого участниками простого товарищества — в таком случае сторона обладателей этого права становится представленной множеством лиц (соарендаторов). Но все эти возможности «сидят» не в самом арендном праве, а вне его — в способности, при помощи которой данное субъективное право «прикреплено» к своему обладателю (арендатору). Следовательно, неполная содержательная определенность этой возможности — возможности, не входящей в состав субъективного права — никак не может свидетельствовать о недостатке нормативной определенности в содержании субъективного права арендатора.
Больше того, задумаемся на минутку над вопросом: а в чем же конкретно заключается пресловутая содержательная неопределенность, которую Е. А. Суханов и В. С. Ем обнаруживают в правомочии распоряжения? Разве у термина «распоряжение» нет какого-то строго определенного юридического значения? Конечно есть — оно, собственно, и было только что использовано при рассмотрении вопроса о его соотношении с правом аренды. «Правомочие распоряжения означает… возможность определения юридической судьбы имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения (отчуждение по договору, передача по наследству, уничтожение и т.д.)» — пишет Е. А. Суханов. Определение юридической судьбы объекта субъективного права, т.е. судьбы самого субъективного права — вот что такое распоряжение. Каким именно образом (способом) такое определение будет осуществляться в том или ином конкретном случае — неважно, ибо все эти «образы» и «способы» уже не относятся к содержанию правомочия распоряжения, а к процессу его осуществления, представляя собой формы осуществления (реализации) субъективного права.
При ином подходе к вопросу можно было бы смело утверждать, что таких субъективных прав, содержание которых является нормативно определенным, вообще не существует и существовать не может. Содержание правомочия распоряжения даже в праве собственности оказалось бы весьма туманным и размытым — ведь один собственник может распорядиться своим правом собственности так, а другой иначе. Даже никакого соглашения пи с кем здесь не нужно — достаточно одностороннего усмотрения собственника!
Итак, нормативная неопределенность форм (методов, способов, приемов) осуществления правомочия распоряжения не означают нормативной неопределенности содержания самого этого правомочия. Эти характеристики могут варьироваться волей (произволом) управомоченного лица — лишь бы они оставались в законных пределах (границах) осуществления соответствующего субъективного права.
Остается еще одно (самое экстравагантное) понимание нормативной неопределенности распоряжения арендованным имуществом: в ГК нет императивной нормы, раз и навсегда предопределяющей условия реализации арендатором своей возможности распоряжения. Есть лишь общее диспозитивное правило — для реализации арендатором правомочия распоряжения требуется согласие собственника арендованной вещи (арендодателя) — которое, естественно (в силу своей диспозитивной природы), может быть отменено или изменено… самим ГК, другими законами или иными правовыми актами (но не договором аренды, как утверждают ученые!). Думается, однако, что оно имеет еще меньше шансов на успех, чем предыдущая трактовка, ибо совершенно очевидно, что «действие» и «условия совершения действия» еще сильнее различаются между собой, чем «действие» и «способы совершения действия».
Действие — это поведенческий акт субъекта; условия совершения действия характеризуют внешнюю, по отношению к действующему субъекту и совершаемому им действию, среду, обстановку совершения, а не само действие. Соответственно, правомочие действия (распоряжения) и условия реализации этого правомочия (в нашем случае — согласие арендодателя) — субстанции, онтологически различные; стесненность процесса осуществления того или другого правомочия какими-то условиями не привносит никакой определенности в этого правомочия.
Иной подход требовал бы признания неопределенным содержания правомочий, входящих в состав любого субъективного права, в том числе и права собственности — ведь его осуществление в том или ином конкретном случае тоже может быть стеснено самыми разнообразными условиями (ограничениями и обременениями), в том числе и установленными по таким соглашениям собственника с другими лицами, содержание которых может быть сколь угодно свободным, а значит — нормативно неопределенным. Да, такие ограничения имеют строго относительный характер — так что же? А ограничения, наложенные на арендатора, — разве абсолютные?
Таким образом, с какой стороны ни взгляни, как ни поверни тезис о содержательной неопределенности правомочия распоряжения — ничего не выходит. Не входит правомочие распоряжения в состав арендного субъективного права, да и никакой «неопределенности» в нем вовсе не обнаруживается. При ближайшем рассмотрении выясняется, что последний тезис совершенно справедлив и для правомочий арендатора по владению и пользованию арендованной вещью. Как уже отмечалось, Е. А. Суханов лишь косвенным образом упоминает об их неопределенности, но в чем таковая заключается — не раскрывает; В. С. Ем главное внимание уделяет «пределам арендного права», которые определяются особенностями предмета аренды, а также — возможности арендатора производить его улучшения. Но что такое «пределы права»? Пределы осуществления права — это понятно; что такое права — тоже ясно. Содержание субъективного права составляют правомочия, понятие о пределах осуществления субъективного права охватывает собою возможные формы реализации правомочий (действия, совершение которых составляет процесс осуществления субъективного права). Ни то ни другое понятие не является чем-то специфическим именно для арендного права.
- Впрочем, однозначно относит сдачу имущества в субаренду к способам реализации правомочия распоряжения только Е. А. Суханов (см. выше); В. С. Ем сначала делает то же самое (Учебник. Т. 3. С. 457), но после высказывается более осторожно: «Пользование субарендатора, — пишет он, — является формой осуществления права аренды, принадлежащего арендатору… — Установление субарендных отношений есть реализация арендатором своих прав…» (Там же. С. 458; выделено мной — В. Б.), т.е. больше не акцентирует внимания на вопросе о том, какое именно правомочие, входящее в состав арендного права, реализует арендатор путем сдачи арендованной вещи в субаренду.
- Учебник. Т. 2. С. 28. Конечно, здесь прав В. С. Ем, квалифицирующий возможность арендатора вносить улучшения в арендованное имущество как составную часть его правомочия пользования, а не распоряжения (см.: Учебник. Т. 3. С. 456).
- Впрочем, все те возможности, которые Е. А. Суханов и (с оговорками) В. С. Ем относят к способам (формам) реализации арендатором правомочия распоряжения, регулируются в ст. 615 ГК, именуемой «Пользование арендованным имуществом». Именно «пользование», а не «распоряжение»! Ниже, однако, будет показана справедливость мнения ученых и неправильность нормативной квалификации.
- Утверждение В. С. Ема и Е. А. Суханова о том, что возможности арендатора осуществлять сдачу имущества в субаренду или в ссуду, уступать арендные права, отдавать их в залог и вносить в уставный или паевой капитал, могут быть установлены договором аренды, не соответствует законодательству. Не могут! Пункт 2 ст. 615 говорит: «Арендатор вправе с согласия арендодателя сдавать арендованное имущество в субаренду (поднаем) и передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу (перенаем), предоставлять арендованное имущество в безвозмездное пользование, а также отдавать арендные права в залог и вносить их в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных товариществ и обществ или паевого взноса в производственный кооператив, если иное не установлено настоящим Кодексом, другим законом или иными правовыми актами». «ГК», «другие законы» или «иные правовые акты» (указы Президента и постановления Правительства РФ), по никак не договор аренды! — вот все возможные источники определения содержания прав арендатора, по крайней мере — в части то ли распоряжения, то ли пользования арендованным имуществом. И это — «нехватка нормативной определенности»?!
- Особенностями пещи и известной мере предопределяются пределы осуществления любого права на вещь. Возможности обладателя права на земельный участок использовать таковой по целевому назначению, использовать находящиеся на нем общераспространенные полезные ископаемые, возводить на нем строения и т.д. действительно предопределены «самим назначением земельного участка» — но только ли для арендного права? А разве для права собственности или права пожизненного наследуемого владения земельным участком перечисленные особенности не имеют значения пределов осуществления? Кстати, на с. 152 Т. 2 Учебника проф. Суханов, характеризуя право пожизненного наследуемого владения земельным участком, говорится, что оно «…по сути — бессрочная аренда». Но что значит «по сути»? «По содержанию» — ничего другого. Не странно ли: право с одним и тем же содержанием в одном случае — вещное, в другом — обязательственное! Почему? Неужели все дело… в названии? Праву аренды просто «не суждено» быть вещным?
