Подумал, что известный троцкистский лозунг «Цель — ничто, движение — все» (хотя впервые его озвучил не Троцкий, а Эдуард Бернштейн, глава 2-го Интернационала) по сути своей очень еврейский и очень масонский. Когда у человека (или общества, или государства) есть цель, то движение к этой цели представляется очень трудным, каждый шаг дается с трудом, и в каждую минуту человек, поднимая голову и высунув язык, думает: «Ну что? Долго ли мне еще осталось идти до цели? Дойду ли? Хватит ли сил? Вот уже половина пути осталась. Вот уже только четверть. Вот уже совсем чуть-чуть осталось». То есть движение к цели представляется как труд и мучение — впрочем, как и всякая осознанная, разумная и духовная деятельность (а любой труд для достижения какой-либо цели — это, конечно, и деятельность духовная отчасти).
Но вот человек, наконец, достиг своей цели и падает без сил. Или просто присел, чтобы отдохнуть и двинуться к новой цели. Но, как правило, цель не оправдывает тех ожиданий, которые связывались с ее достижением. Мир не совершенен, и всегда что-то будет не совсем так или совсем не так, как ожидалось. А будут и какие-то побочные сопутствующие неожиданности. И привкус разочарования тут неизбежен.
Жиды — по своей сути кочевники, номады, бедуины. Постоянное блуждание — часто без какой-либо конкретной цели — и есть для них цель сама по себе. Сегодня он здесь — а завтра там. Сегодня он — патриот Путина и России, а завтра кроет Россию матом из немецкого захолустья. Сегодня он либерал и правозащитник, а завтра в рядах израильского ЦАХАЛа убивает палестинских женщин и детей и крошит палестинскую вату. У жида нет ничего своего, никакой осмысленной цели, помимо его жидовства, ничто духовное его не обременяет. А потому и духовный труд жиду не ведом, а потому жид всегда весел и неутомим.
Отношение к миру у масонов — которое они позаимствовали у гностиков — примерно такое же, как у евреев. Они знают, что нужно разрушать и как нужно разрушать, а вот как нужно строить, и каких целей нужно добиться — этого они сказать не могут. Да и не хотят говорить. Для масонов важен сам процесс, они вечные строители-каменщики, которые упорно, но легко и непринужденно, идут в заданном направлении по строительству какого-то нового мира. Ключевым символом масонства является пирамида, когда каждая новая ложь должна прикрыть предыдущую, каждое новое преступление призвано прикрыть все уже совершенные, а все новые и новые финансовые махинации должны предотвратить полное банкротство.
Поэтому масон не должен останавливаться ни на минуту, он должен постоянно двигаться, идти вперед, и вести других, ибо как только он остановится — все может рухнуть и возникнут вопросы о том, к какой же цели они движутся. Но двигаться вперед, не имея никакой конечной цели — легко и приятно, ибо не имея цели, невозможно ее упустить или не достичь. Поэтому братья-каменщики, как и жиды, всегда бодры, веселы и оптимистичны. Убив в себе дух — они превратились в каких-то муравьев, которые неутомимо строят человеческий муравейник.
Вот только в какой-то момент пирамида, которую они строят, все-таки посыпется, и тогда обнаружится вся ложь, все преступления, а мир станет банкротом.
Так, например, уже рухнул коммунизм — один из побочных еврейско-масонских проектов. А сколько было прыти, сколько криков! Как громко они били в барабаны и трубили в горны! Сколько огня! Сколько людей они положили, чтобы приблизить эту заведомо недостижимую цель! Но цель ничто, главное — это движение. Даже если на пути остаются миллионы трупов и только руины. Tags: Еврейский вопрос, Левые, Философия
Бывшая и новая надежды СДПГ: Маттиас Платцек и Курт Бек
Комментируя очередную смену лидеров у немецких социал-демократов, обозреватель газеты Tageszeitung Дирк Книппхальс пишет: «Не успела уйти прежняя надежда партии, как на смену ей пришла новая. Скорбь и радость плавно переходят друг в друга. В нынешнем переходе получилось даже так, что сожалеть начали лишь после того, как вдоволь нарадовались. Никто не собирается поучать социал-демократов, но в нормальной жизни это происходит, как правило, наоборот».
Долгий путь к миру
Багдад. 2006 год
За три года, минувшие после свержения Саддама Хуссейна, Ирак так и не приблизился к миру, подводит горький итог публицист из Ирака Наям Вали в газете Frankfurter Rundschau: «Положа руку на сердце, что мы имеем? Раньше иракцы жили при диктатуре, сегодня в непредсказуемом хаосе. Смерть и страх подстерегают на каждом углу. Это ужасающий итог последних трех лет. И улучшения не видно, наоборот, становится все хуже и хуже. США превратили Ирак в главную арену своей войны со своими злейшими врагами, «Аль-Каидой» и Ираном, и идут при этом по трупам иракцев».
Долгий путь к интеграции
Турецкие болельщики в Германии
«С трудом верится в то, что газета Zeit просит меня, рожденного в Анатолии сына рабочего и уборщицы, написать для себя передовицу», — пишет писатель Феридун Займоглу на страницах упомянутой им газеты и перечисляет, что нужно сделать «в его Германии» для того, чтобы в будущем и турки размахивали немецкими флагами.
«Мусульмане, те, что стоят на стороне законности и свободы, имеют право требовать того, чтобы вера их стала видимой, они достаточно долго ютились на задворках, — пишет Займоглу. — Работа, порядок, немецкий и свободная религия — вот основы нового немецкого общества. И дорогу к нему должны открыть эмоциональные обращения лиц самого высокого уровня: министра внутренних дел, а еще лучше — канцлера Германии. Обращения эти должны сопровождаться турецкими субтитрами. Затем необходимо сотрудничество с самой читаемой турецкой газетой Hürriyet. Разъяснительная кампания должна проникнуть в турецкие дома, то есть дойти до внимания старшего поколения. Нужны деньги, разумеется, для того, чтобы дети уже в дошкольном возрасте могли заниматься на курсах немецкого».
Революция откладывается
Новый тренд — подкастинг
В медийной сфере в Германии большие надежды возлагали на новый тренд — подкастинг. На практике он, в частности, означает, что каждый, у кого есть деньги на приобретение компьютера и микрофона, может делать у себя дома на кухне радиопередачи и загружать их в виде звуковых файлов в Интернет для всеобщего пользования.
«Абонируемые из сети радиопередачи призваны воплотить мечту, существующую с момента изобретения радио: мечту дать право голоса людям, игнорируемым другими СМИ, бессильным и безвластным, маргиналам и отшельникам, разочарованным и рассеянным», — пишет обозреватель газеты Süddeutsche Zeitung Стефен Крафт.
И вот в Мюнхене проходит первый в Германии конгресс подкастеров. И что же? Какой он — авангард? Да никакой. Усталый и безыдейный, без малейшей потребности к бунту, в скучных однотипных костюмчиках, интересующийся лишь тем, как бы найти слушателей. И еще один удручающий итог подводит обозреватель газеты Süddeutsche Zeitung: «Конгресс подтвердил факт, выявленный ранее первым на эту тему опросом среди 2344 слушателей: подкастинг — это не демократическое, а чисто мужское занятие. Из десяти кухонных радиовещателей только одна женщина».
Первопроходческая миссия культуры
До 2010 год Эссен намерен совершить переход от угля к культуре
Но и о позитивном эффекте движения как цели сообщают на этой неделе немецкие СМИ. Комментируя факт избрания Эссена культурной столицей 2010 года, газета Frankfurter Allgemeine Zeitung пишет: «Уже сам факт участия в конкурсе на звание культурной столицы Европы может содействовать тому, что Рурская область обретет, наконец, единство под знаком культуры. Культурной столицей Эссен будет всего лишь год, но планы, связанные с этим титулом, прочат этому урбанистскому региону в центре Европы радикальное переустройство, после которого сотрудничество более не будет считаться преступлением. И роль первопроходца в этом охватывающем все стороны жизни процессе может сыграть культура. Движение — это цель. (эв)
БЕРНШТЕЙН (Bernstein) Эдуард (16 января 1850, Берлин – 8 декабря 1932, Берлин) – видный деятель немецкой социал-демократии, идеолог ревизии марксизма, теоретик реформизма. Окончил Коммерческую школу в Берлине, работал банковским служащим. В 1872 вступил в СДПГ, в 1878 эмигрировал в Швейцарию, где сотрудничал с «Die Zukunft», в 1880 стал редактором «Sozialdemokrat», в 1888 вынужден был переехать вместе с редакцией в Англию. В 1901 вернулся в Германию, где прожил до конца жизни. Свои взгляды о пересмотре марксизма он изложил в серии статей «Проблемы социализма» (1896–98), а затем в работе «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии» (Die Voraussetzungen des Sozialismus und die Aufgabe der Sozialdemokratie. Stuttg., 1899; рус. пер. M., 1901). Октябрьскую революцию Бернштейн не принял, во время Германской революции 1918 был заместителем министра финансов, не признавал экспроприацию частной собственности, позже выступал в защиту Веймарской республики, составил новую программу СДПГ, в которой изложил суть «эволюционного социализма». Бернштейн не считал Маркса философом (как и себя), а гегелевскую диалектику оценивал как «безжизненную спекуляцию». Марксов материализм, по его мнению, ведет к фатализму, пренебрежению духовными процессами, тогда как социальное освобождение обусловлено совершенствованием моральных и правовых норм. В работе «Возможен ли научный социализм» (Wie ist der wissenschaftliche Sozialismus möglich. В., 1901; рус. пер. Одесса, 1906) он говорил о невозможности обоснования научного социализма, который не должен трактоваться как историческая закономерность, ибо представляет собой стремление людей к идеалу. Поскольку цель движения – идеал, постольку она недостижима. Этот тезис является обоснованием лозунга Бернштейна: «Цель – ничто, движение – все».
Литература:
Выступая на заседании Народного штаба и Федерального координационного совета «Общероссийского народного фронта”, премьер-министр Владимир Путин заявил, что в любой стране есть люди, «которым важна не перспектива развития, а броуновское движение». «Помните известный троцкистский лозунг: «Движение все, конечная цель — ничто», — сказал премьер. — Повторяю еще раз, такие люди есть, они имеют право на существование и к ним нужно относиться с уважением». Однако, по мнению главы правительства, проблема заключается в том, что у этих людей нет конкретной программы действий. «У них нет ни единой программы / программ много всяких, но единой нет/, нет ясных, понятных способов достижения целей, которые им не ясны, и нет людей, которые могли бы что-то сделать конкретное», — заявил Путин.
Лично я считаю, что даже если бы у этих людей была единая программа и ясные способы достижения неких целей, то сам принцип «Движение все, конечная цель – ничто” – настолько абсурдный и безответственный, что их программа не имела бы никакого значения. Этот лозунг очень роднит всех, кто не видит реальности, а требует любого движения ради движения, куда бы оно ни было направлено – «влево” или «вправо”.
Однако в этой речи наш премьер сделал одну серьезную ошибку, на которую бы я не обратил внимание, если бы он уже её не делал много лет назад.
Тезис «Движение все, конечная цель — ничто» выдвинул вовсе не Троцкий, а сравнительно умеренный социал-демократ Эдуард Бернштейн, известный в марксистской традиции как родоначальник «буржуазного ревизионизма”. Смысл этого тезиса у Бернштейна сводился к тому, что марксистская доктрина должна постоянно эволюционировать в соответствии с задачами прогресса, а не застывать в доктринальном догматизме, поскольку историческая действительность не оправдывает марксистские аксиомы. Что же касается такого ультрарадикала как Троцкий, то он в своей статье о Каутском 1919 года прямо писал о лозунге Бернштейна: «Как философия рабочей партии — это бессмыслица и пошлость” и в троцкистской идеологии этот тезис ассоциировался именно с Бернштейном.
Почему же Путин уже не первый раз делает эту ошибку?
Наверное потому, что он спутал этот тезис с известным марксистским принципом «перманентной революции”, который закрепился за Троцким, хотя он был идеологом лишь одной из версий этой революции. И хотя идея «перманентной революции” по Троцкому и тезис Бернштейна внешне представляются одним и тем же, в реальности они были мотивированы почти противоположными соображенияими. Иными словами, не надо путать Бронштейна и Бернштейна;)
Но скорее всего, «меня давно терзают смутные сомнения”, что политологическое образование нашей политической элиты оставляет желать лучшего и представления о «троцкизме” и «ревизионизме” остались на уровне какой-нибудь советской учительницы истории 70-х годов, которая перечисляла эти понятия через запятую как что-то плохое, а почему плохое – неважно. Кто-то из моих правых коллег может сказать, что премьеру не обязательно разбираться в тонкостях внутримарксистской дискуссии и отличать один оттенок красного от другого, но во-первых, именно ведущие политики страны как никто должны быть знакомыми с этими различиями, а во-вторых, те же самые грубые неразличения смыслов и терминов с тем же успехом касаются и всех «правых” идей. Неужели не очевидно, что по той же самой причине, по которой любой современный политик не различает троцкизм и берншейнианство, то по этой же самой причине он не будет различать любые «правые” идеи, сваливая в общую кучу цивилизованный консерватизм и откровенный экстремизм? И это поверхностное отношение к политическим идеям – одна из тех основных причин, почему наша власть настолько к ним равнодушна и почему достаточно прийти к этой власти с какой-нибудь идеей «православной миссии России”, чтобы тут же быть записанным в ряды тех сумасшедших «опричников”, с которыми ты сам всю жизнь боролся.
Действительно, мир теоретической политологии и практической политики у нас даже не пересекаются.
