Корпоративные споры 2018

М.А. РОЖКОВА
М.А. Рожкова, кандидат юридических наук.
Теория корпоративных отношений бурно развивается в наше время, порождая все новые теоретические и практические проблемы. В силу особой значимости научные исследования корпоративных отношений, занимающие огромное место в зарубежном праве, все больше захватывают внимание отечественных цивилистов. Детальному исследованию подвергаются различные вопросы, однако, как представляется, необходимо прежде всего четко определить, что следует понимать под корпоративными отношениями, поскольку единства мнений в этом вопросе не наблюдается.
Исследование сущности корпоративных отношений необходимо предварить некоторыми замечаниями, касающимися отдельных вопросов теории юридического лица, поскольку без обращения к постулатам этой теории невозможно целостное научное понимание теории корпоративных отношений.
Рассмотрение поставленного вопроса представляется правильным начать с анализа содержания понятия «корпорация», принимая во внимание, что в рамках различных правовых систем доктринальное понимание этого понятия не отличается единообразием.
С целью определить смысл, который придается в теории отечественного гражданского права понятию «корпорация», целесообразно обратиться к традиционной для германской доктрины классификации юридических лиц на корпорации и учреждения, основанной на критерии членства. Членство рассматривается обычно как особый статус участников юридического лица и предполагает, во-первых, строго фиксированный состав участников, во-вторых, наличие у участников коммерческих корпораций так называемых «корпоративных» прав.
Важное значение данной классификации для российского гражданского права обоснованно признается отечественными цивилистами , но, к сожалению, классификация юридических лиц по критерию членства не получила легального закрепления в отечественном законодательстве, как это имеет место в отношении деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации (ст. 50 ГК РФ). В качестве причины, по которой такое деление юридических лиц не прижилось на российской почве, указывают обычно на то, что в современном российском праве учреждение и корпорация являются конкретными организационно-правовыми формами некоммерческих организаций.
———————————
См.: Гражданское право. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого М.: ПБОЮЛ Л.В. Рожников, 2001. С. 146; Гражданское право. В 2-х т. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова М.: БЕК, 1998. С. 180 — 181.
Деление по критерию членства основано на признании:
за корпорацией — членства, которое характеризует ее как объединение участников, преследующих общую цель, а состав имущества корпорации независим от смены участников;
за учреждением — одного учредителя, который определяет цели созданного им юридического лица и состав имущества, необходимый для их достижения.
Анализ российского гражданского права позволяет относить, в частности, к корпорациям хозяйственные товарищества, общества, кооперативы, ассоциации (союзы) юридических лиц, а к учреждениям — благотворительные и иные фонды, унитарные предприятия и некоммерческие организации, создаваемые собственником (собственно учреждения).
Отсюда можно сделать первый значимый для данной работы вывод о том, что корпорация суть юридическое лицо, которое характеризуется фиксированным числом его участников (членов), обладающих известными — корпоративными — правами (о них см. далее).
Юридическое лицо, определение которого дано в пункте 1 статьи 48 ГК РФ, в гражданском праве уравнивается с физическим лицом — гражданином. Однако если всякое физическое лицо является реальной личностью, которая сама формирует волю и изъявляет ее посредством совершения действий, самостоятельно вступая в имущественный оборот, то юридическое лицо, как известно, является искусственной личностью, правовой фикцией, за которой только юридически закреплена возможность формировать волю и вступать в имущественный оборот. И в этих условиях на периферию настоящего исследования выступают органы юридического лица, которые фактически реализуют названные возможности юридического лица.
Согласно пункту 1 статьи 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. То есть юридическое лицо, являясь искусственной правовой конструкцией, не способно к вступлению в правоотношение собственными действиями: это допустимо только посредством осуществления действий физическими лицами. Д.И. Мейер по этому поводу пишет: «…юридическое лицо само по себе — только отвлеченное понятие: нет у него ни рук, ни воли; и вот, признавая существование юридического лица, законодательство определяет известные органы, через которые действует юридическое лицо, так что действие, совершенное органом, считается действием самого юридического лица. Поэтому и те действия, которые непосредственно совершены физическим лицом, для юридического лица возможны через его орган» .
———————————
Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 частях). М.: Статут, 2003. С. 144 — 145 (Классика российской цивилистики).
Таким образом, вступление в имущественный оборот юридического лица осуществляется посредством действий органа юридического лица, вступающего в отношения с иными лицами (реальными — гражданами и искусственными — юридическими лицами). Для целей настоящей работы имеет значение вывод о том, что в правоотношениях с участниками имущественного оборота и иными лицами орган юридического лица рассматривается как само юридическое лицо, а действия органа юридического лица — как действия самого юридического лица.
Такая формулировка позволяет дать однозначный ответ на вопрос о соотношении органов юридического лица и представителей юридического лица — вопрос, который длительное время вызывал бурные дискуссии правоведов.
Действительно, сегодня можно говорить о безусловном разграничении названных институтов, поддерживая тем самым точку зрения Д.И. Мейера, который, отмечая, что орган юридического лица называют иногда его представителем, подчеркивает, что «его можно назвать представителем только в том смысле, что он составляет физическую сторону, тело юридического лица, с которым орган совершенно сливается» .
———————————
Мейер Д.И. Указ. соч. С. 145.
По смыслу пункта 1 статьи 182 ГК РФ представитель — лицо, действующее на основании доверенности, выдаваемой представляемым лицом и наделяющей представителя правомочием совершать сделки от имени представляемого. В отличие от представителя орган юридического лица совершает сделки не от имени юридического лица (как иногда ошибочно указывают в литературе), а в качестве самого юридического лица и в силу этого правомочен действовать без доверенности. Иными словами, представитель является самостоятельным субъектом гражданского права, который совершает сделки от имени другого субъекта права, тогда как орган юридического лица, не признаваемый самостоятельным субъектом гражданского права, совершает сделки в качестве юридического лица (субъекта права).
В связи с невозможностью всякого юридического лица действовать иначе, чем посредством действий физических лиц, существенное значение приобретает классификация органов юридического лица на:
единоличные (директор, президент, генеральный директор и т.д.);
коллегиальные (правление, дирекция, наблюдательный совет, совет директоров, общее собрание акционеров, ревизионная комиссия и т.д.).
Вступление в имущественный оборот юридического лица посредством действий единоличного органа проиллюстрировать достаточно просто. Это, например, ситуация, когда директор общества с ограниченной ответственностью (как единоличный орган общества) заключает договор с иным участником имущественного оборота — директор здесь являет собой само юридическое лицо (общество).
Сложнее дело обстоит с вступлением в имущественный оборот юридического лица, в котором создан коллегиальный орган. Здесь необходимо принимать во внимание, что органом юридического лица является коллегиальный орган в целом, тогда как входящие в его состав члены (члены правления, члены директората и т.д.) по отдельности не признаются органами юридического лица. Следовательно, сделка, совершенная одним из членов правления, не является сделкой юридического лица — эта сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица (п. 1 ст. 183 ГК РФ).
С учетом сказанного применительно к корпорации можно утверждать, что единоличные и коллегиальные органы корпорации, вступая в отношения с иными участниками имущественного оборота, действуют в качестве корпорации, действия этих органов есть действия самой корпорации.
В соответствии с нормами пункта 1 статьи 48 ГК РФ юридическому лицу могут принадлежать вещные права (право собственности и ограниченные вещные права) и исключительные права, оно может состоять в обязательственных отношениях, приобретая права на чужие действия и становясь обязанным по отношению к другим лицам, а также вправе участвовать в судебных процессах в качестве истца или ответчика. Все эти права реализуются органом (органами) юридического лица, которое вступает в правоотношения с иными лицами: физическими и юридическими.
Вещные и обязательственные правоотношения, отношения в сфере интеллектуальной собственности есть «внешние» отношения корпорации с иными лицами — физическими и юридическими (к «внешним» отношениям относятся также публичные правоотношения корпорации — с участием налоговых, таможенных, антимонопольных и других государственных органов, — которые в рамках настоящей работы не исследуются).
В этой связи со всей остротой встает проблема разграничения «внешних» и «внутренних» отношений корпорации, поскольку участниками «внутренних» (корпоративных) отношений корпорации также выступают физические и юридические лица — члены корпорации.
Нельзя не отметить, что встречающиеся в литературе (в том числе, в учебной) понятия корпоративных отношений крайне узки. Более того, авторы нередко ограничиваются указанием на то, что корпоративные отношения, имеющие относительный характер, близки к обязательственным, связывают участников конкретной организации и закрыты для иных объектов имущественного оборота. Такой подход, бесспорно, нуждается в изменении.
Думается, что «внутренние», или корпоративные, отношения можно рассматривать как урегулированную нормами права юридическую связь членов корпорации и/или создаваемых ими органов корпорации, которая выражается в наличии субъективных прав и обязанностей, возникающих при управлении и ведении дел корпорации.
Раскрывая понятие корпоративных отношений, следует подробно рассмотреть составляющие его элементы. Как и всякое гражданское правоотношение, корпоративное правоотношение позволяет выделять: (1) основание (источник) возникновения; (2) объект; (3) субъектный состав; (4) юридическое содержание.
К основаниям (источникам) возникновения корпоративных отношений следует отнести первостепенной важности юридический факт — создание корпорации. До создания корпорации корпоративных отношений нет и быть не может.
Самой известной формой создания корпорации является, вероятно, создание нового юридического лица путем объединения лиц с одновременным объединением капитала. Эта форма создания корпорации реализуется посредством:
решения учредителя (если юридическое лицо создается единственным учредителем ) или решения учредителей (в частности, оно необходимо для создания производственного кооператива), оформляемого протоколом или иным документом;
———————————
Допустимость создания корпорации одним учредителем, то есть допустимость создания единоличной корпорации, вызывает серьезные возражения правоведов, которые указывают, что возможность создания единоличных корпораций размывает различия между корпорацией и учреждением.
учредительного договора (если новое юридическое лицо создается учредителями числом не менее двух и закон предусматривает для избранной организационно-правовой формы обязательное заключение учредительного договора).
Учредительный договор представляет собой многосторонний договор учредителей о создании нового юридического лица, который порождает обязательственные отношения между его участниками. Заключая учредительный договор, формируя уставный фонд (имущество создаваемого юридического лица) и совершая действия, направленные на государственную регистрацию создаваемого лица, участники учредительного договора преследуют имущественный интерес, который состоит в ожидании для себя положительных имущественных результатов от деятельности создаваемой корпорации — получения части ее прибыли.
Особенность учредительного договора состоит в том, что он является договором, который регламентирует:
1) создание юридического лица (такого рода обязанности учредителей следуют из положений договора, устанавливающих порядок совместной деятельности по созданию нового юридического лица);
2) участие учредителей в формировании имущества (уставного капитала) создаваемого юридического лица (это обязательство конкретизировано в условиях договора, определяющих размер, состав, сроки и порядок передачи имущества учредителями и иными лицами , и обеспечивается возможностью применения к нарушителям мер ответственности, а также в условиях договора, устанавливающих обязанность корпорации выплатить учредителю стоимость вклада в случае его выхода из состава корпорации, передать имущество, остающееся после ликвидации корпорации, и т.д.);
———————————
К этим условиям относятся, например, условия о размере и составе складочного капитала полного товарищества, о размере и порядке изменения долей каждого из полных товарищей в складочном капитале (п. 2 ст. 70 ГК РФ); о совокупном размере вкладов, которые будут внесены коммандитистами (вкладчиками, не являющимися учредителями) в имущество товарищества на вере (п. 2 ст. 83 ГК РФ); о размере долей каждого из участников общества с ограниченной ответственностью, о размере, составе, сроках и порядке внесения ими вкладов (п. 2 ст. 89 ГК РФ).
3) организацию деятельности, реорганизации и ликвидации создаваемого юридического лица (в случаях, установленных законом, определяются предмет и цели деятельности создаваемой корпорации, условия, определяющие участие лиц в деятельности корпорации, порядок распределения убытков и прибыли, управление деятельностью корпорации , порядок выхода учредителей из состава юридического лица и выплаты стоимости вклада, порядок распределения имущества, остающегося после ликвидации корпорации, и т.д.).
———————————
К этим условиям относятся, например, условие о составе и компетенции органов управления

КОНТРОЛЬ КРУПНЕЙШИХ ПО НОВОМУ ПРИКАЗУ «

Закон устанавливает лишь общие критерии, по которым спор признается корпоративным. Исчерпывающего перечня требований, разрешаемых в рамках такого спора, нет. При этом корпоративные споры рассматривает арбитражный суд, а те, что к корпоративным не относятся – суд общей юрисдикции. Поэтому так важно понимать, с чем имеешь дело. Ценой ошибки обычно становится время.

Корпоративные споры – споры, связанные с созданием юрлица, управлением или участием в нем. При этом юрлицом может быть коммерческая организация, некоммерческое партнерство, ассоциация или союз коммерческих организаций, иная некоммерческая организация, объединяющая коммерческие организации и ИП, а также саморегулируемая некоммерческая организация (ч. 1 ст. 225.1 АПК). «Зачастую бывает довольно трудно определить, что это за спор, поскольку он может иметь комплексный характер и не всегда однозначно трактоваться как корпоративный. Еще ВС указывал, что понятие, закрепленное в ст. 225.1 АПК, толкуется очень широко», – отметил юрист ЮФ Eterna Law Филипп Трамбицкий.

При этом корпоративные споры рассматривает арбитражный суд; большинство из них также могут быть переданы в третейский суд (ч. 2 ст. 225.1 АПК). Поэтому так важно научиться отличать корпоративные споры от иных. «В рамках корпоративного спора участник корпорации вправе оспорить сделку, совершенную компанией и влекущую негативные последствия для нее. Однако если такую сделку в суде оспаривает сама компания в споре с контрагентом, то спор уже не является корпоративным. Спор разных лиц о принадлежности акций, долей общества относится к корпоративным спорам. А вот конфликт супругов о разделе совместно нажитого имущества, включающего в себя акции и доли, не является корпоративным», – объясняет старший юрист гражданско-правового департамента ЮФ «КЛИФФ» Владимир Данилевский. «Корпоративные споры происходят не между разными компаниями, а между учредителями (акционерами) одной компании. Это, в свою очередь, обусловливает и практические особенности рассмотрения таких дел: суды подходят к оценке доказательств менее формально, при этом большое внимание уделяется косвенным доказательствам», – считает адвокат, партнер АБ «Пучков и Партнеры» Вячеслав Александров.

Иногда ошибки в подведомственности по корпоративным спорам стоят судье карьеры. Так, судья Тобольского районного суда не только приняла к производству корпоративный спор на 80 млн руб., но и удовлетворила ходатайство истца о наложении обеспечительных мер на компанию-ответчика. За такое процессуальное нарушение ее досрочно лишили полномочий (см. «Ошибка в подведомственности стоила судье карьеры»). В упомянутом деле сам заявитель пошел на хитрость и специально перерегистрировался в Тобольск, чтобы там подать иск в суд общей юрисдикции. Подобные умышленные ошибки не всегда так просто выявить и доказать (см. «Тонкости подведомственности или злостный механизм смены суда»).

Особенности корпоративных споров

Старший юрист ООО ЮФ «Надмитов, Иванов и Партнеры» Михаил Степкин выделяет следующие особенности корпоративных споров:

  1. Субъектный состав. Само юридическое лицо, по поводу которого возникает корпоративный спор, имеет особый статус. При этом корпоративный спор затрагивает интересы многих лиц: участников, акционеров, членов юрлица, работников, кредиторов;
  2. Повышенный уровень сложности правовых конструкций. Дело в том, что корпоративный спор может быть лишь малой частью большого корпоративного конфликта, при этом решение по корпоративному спору не завершит весь корпоративный конфликт;
  3. Большое количество диспозитивных норм. Особенности правового регулирования юрлица, у которого возник корпоративный спор, могут быть установлены локальными актами. Оценка соответствия содержания локальных актов закону лежит на суде;
  4. Определенные процессуальные особенности: к исковому заявлению предъявляются дополнительные требования (ст. 225.3 АПК); у суда и других лиц есть информационные обязанности (ст. 225.4 АПК); действуют иные правила примирения сторон (ст. 225.5 АПК), наложения обеспечительных мер (ст. 225.6 АПК) и санкций за неисполнение процессуальных обязанностей (ст. 119, 225.4, 225.6 АПК).

Руководитель проектов, адвокат АБ «S&K Вертикаль» Алена Бачинская рассказала, что раньше существовала практика произвольной подсудности и подведомственности корпоративных споров. «Зачастую споры за акции и доли рассматривались в совершенно разных судах. Споры маскировали под «удобную» подведомственность и подсудность», – сообщила Бачинская. Например, спор мог формально выглядеть связанным с трудовыми правоотношениями для того, чтобы дело рассматривалось судом общей юрисдикции, да еще и в удаленном регионе. При этом, как правило, акционеры-мажоритарии и менеджмент компании даже не знали об имеющемся разбирательстве.

Корпоративный спор

За годы действия гл. 28.1 АПК «Рассмотрение дел по корпоративным спорам» законодатель и суды сформировали подход к определению спора в качестве корпоративного. Спор признается корпоративным в следующих случаях:

если участники корпорации требуют возместить убытки, причиненные юрлицу, признать сделку юрлица недействительной или применить последствия ее недействительности (п. 1 ст. 65.2 ГК, п. 3 ч. 1 ст. 225.1 АПК);

если заявлено требование о принадлежности акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов (п. 2 ч. 1 ст. 225.1 АПК). При этом, если требования направлены на приобретение или восстановление участия в таком юрлице, не важно, является ли заявитель участником корпорации или нет (п. 3 ст. 65.2 ГК);

по спорам, связанным с эмиссией ценных бумаг (п. 5 ч. 1 ст. 225.1 АПК);

по требованию наследника умершего участника ООО о приобретении им статуса участника хозяйственного общества (N 15АП-2612/17);

если это спор между корпорацией и ее руководителем, в том числе бывшим, связанный с деятельностью единоличного исполнительного органа корпорации (например, с оспариванием его действий или бездействия) (N Ф06-15595/16, N 33-721/2016);

при установлении обременения доли в уставном капитале хозяйственных обществ и реализации вытекающих из этого прав – если они связаны с принадлежностью такой доли;

если оспаривается принадлежность и распределение долей в уставном капитале хозяйственных обществ. При этом не важно, это спор между юридическими или физическими лицами, являются они участниками общества или нет;

по спорам, связанным с принадлежностью акций, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав (N 09АП-60522/15).

Некорпоративный спор

Следующие споры не признаются корпоративными:

о разделе между супругами совместно нажитого имущества с выделением доли участия в корпоративном юрлице, причитающейся одному из супругов (Обзор судебной практики Белгородского областного суда по гражданским делам за сентябрь 2015 г.; N 33-3068/2015; N Ф06-13694/16);

о выплате наследнику умершего участника ООО, который не приобрел право участия в этом обществе, действительной стоимости доли в уставном капитале (N Ф03-5417/15);

между корпорацией и ее руководителем, в том числе бывшим, по трудовым вопросам (Обзор практики применения районными (городскими) судами Калининградской области норм гражданского процессуального законодательства);

имущественные споры между владельцами ценных бумаг и их эмитентами, которые не обусловлены наличием у этих владельцев корпоративных прав. Например, исковые требования владельца облигаций к эмитенту таких ценных бумаг о взыскании номинальной стоимости облигаций и купонного дохода (ст. 816 ГК, N 33-1686/16);

о признании недействительным договора залога доли в уставном капитале ООО, если истец не оспаривает принадлежность этой доли участнику общества (N 09АП-60978/15);

связанные с недействительностью заключенного корпорацией договора – если заявителем выступает сама корпорация (N Ф05-512/17).

***

Определить, является спор корпоративным или нет, – задача не из легких. Однако без этого невозможно правильно предъявить иск. Дело, направленное из одного суда в другой, должно быть принято к рассмотрению судом, в который оно направлено; споры о подсудности между судами не допускаются (ч. 4 ст. 33 ГПК, п. 4 ст. 39 АПК). Поэтому лучше сразу направить спор в нужный суд, чем потом участвовать в его пересмотре.

1 сентября 2016 года вступили в силу изменения в законодательстве о третейских судах. Именно тогда был урегулирован вопрос разрешения корпоративных споров в них. До этого ограничений как таковых не было, но судебная практика исходила из того, что подобные споры арбитрабильными не являются.

«Если посмотреть на судебную практику тех лет, можно увидеть, что был относительно большой массив судебных практик, в которых эта позиция не поддерживалась», – объясняет Андрей Панов.

Так или иначе, с 1 сентября 2016 года законодательно прояснился вопрос о том, какие категории споров могут передаваться в арбитраж, а какие – нет.

  • Во-первых, споры с «публичным элементом» передаваться в третейские суды не могут.
  • Во-вторых, споры, касающиеся принадлежности акций и деятельности держателей реестров, а также «условно арбитрабильные», то есть касающиеся всех или большинства участников корпорации, передаваться в третейские суды могут.

Однако здесь возникает проблема. В тех случаях, когда передача в третейский суд возможна, должны выполняться сразу несколько условий:

  • арбитраж должен администрироваться постоянно действующим арбитражным учреждением;
  • соглашения о передаче таких споров в арбитраж должны были быть заключены после 1 февраля 2017 года;
  • в случае «условно арбитрабильных» споров, местом разбирательства должна была быть Россия, а соглашение о передаче таких категорий споров в арбитраж должно заключаться самой корпорацией и всеми ее участниками.

На практике это не работало. «Если вспомнить о том, как работает классическое корпоративное соглашение, которое, как правило, заключается между двумя-тремя основными акционерами компании, не включает в себя акционеров миноритарных и саму компанию в качестве стороны, понятно, что это не работало. Это привело к тому, что стороны, которые после изменений в законодательстве начали было применять к своим корпоративным сделкам российское право, поняли, что, видимо, придется возвращаться к прежним схемам, когда все корпоративные соглашения заключались на уровне офшорной компании», – объясняет юрист.

В конце 2018 года было принято два федеральных закона, изменивших порядок разрешения корпоративных споров: ФЗ от 25 декабря 2018 года № 485 касался регулирования в международных компаниях, а ФЗ от 27 декабря 2018 года № 531 – законодательства о третейских судах и закона о рекламе. Пожалуй, одним из главных изменений стала отмена требования разрешения спора по специальному регламенту.

«Фактически их приравняли к спорам, вытекающим из соглашений купли-продажи акций. Это позволило исключить требования о том, что арбитражное соглашение должно быть заключено между всеми участниками корпорации и самой корпорацией», – поясняет Андрей Панов.

Требование о том, что местом арбитража должна быть Российская Федерация, осталось: это позволило спорам из корпоративных соглашений работать так, как они работали ранее – как простой договорный спор. Сейчас в России такими делами занимаются:

  • Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (МКАС при ТПП РФ);
  • Российский арбитражный центр при Российском институте современного арбитража;
  • Арбитражный центр при Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП);
  • Гонконгский международный арбитражный центр.

Особого внимания заслуживает последний из них: 21 апреля 2019 года Совет по совершенствованию третейского законодательства рекомендовал присвоить ему статус постоянно действующего арбитражного учреждения. В России этот пример стал первым: ранее арбитражные центры уже пытались подавать заявку на получение такого разрешения, но по тем или иным основаниям они не проходили проверку в Минюсте.

Этот статус, как объяснил Андрей Панов, имеет значение для Гонконгского международного арбитражного центра в двух случаях:

  • администрирование арбитражного разбирательства на территории РФ;
  • рассмотрение корпоративных споров за рубежом.

При этом в заявке центра значилось, что он не будет администрировать внутренние споры – то есть те, в которых нет иностранного элемента. Также центр не сможет рассматривать корпоративные споры в рамках стратегического общества и администрировать те корпоративные споры, для которых нужен специальный регламент – его попросту не принимали. В итоге получилось, что круг споров в рамках компетенции центра является довольно узким. «Споры из купли-продажи акций, споры из корпоративных соглашений, это, на самом деле, любые коммерческие споры, которые носят международный характер», – отмечает юрист.

В целом получение центром нового статуса Андрей Панов охарактеризовал как «мощный маркетинговый ход». У Гонконга было очень мало дел, связанных с Россией, – теперь же их количество должно вырасти, хотя, конечно, точное количество желающих обратиться туда сейчас сложно спрогнозировать.

Больше об арбитрабильности корпоративных споров – в лекции Андрея Панова.

09 may 2020

Участниками корпоративных споров являются все субъекты корпоративных отношений. Корпоративные споры можно условно разделить на внешние и внутренние. В процессе командной работы в управлении бизнесом нередко возникают конфликты интересов между участниками юридического лица. Не менее губителен для бизнеса конфликт между исполнительным органом организации и учредителями.

Разрешение корпоративных споров

Эти два кейса являются примерами внутренних корпоративных споров. К внешним корпоративным спорам относятся рейдерские захваты организаций (установка контроля над компанией при помощи нелегальных способов).

Корпоративным спором считается спор, связанный с созданием юридического лица и его управлением. Корпоративные споры считаются одними из самых сложных из-за множества вариаций оснований для конфликта.

Наиболее частотными основаниями для корпоративных споров можно назвать:

Нарушение прав на участие в управлении организацией;

Нарушение прав на получение информации, по поводу деятельности организации;

Нарушение прав на получение дивидендов;

Приобретение, передача и прекращение корпоративных прав;

Оспаривание решений (актов) единоличного или коллегиального органа организации;

Возмещению вреда, нанесенного организации вследствие управления органом и ведения им его текущих дел;

Вопросы по формированию имущества организации;

Наследование доли (части) в организации;

Иные категории корпоративных споров.

Самым простым способом разрешения подобных конфликтов является досудебное урегулирование, когда стороны спора находят компромисс без привлечения судебных органов и внешних лиц. Однако переговоры не всегда приводят к положительному результату из-за непреклонности одной (или обеих) из сторон спора. В подобных ситуациях становятся актуальны услуги корпоративного юриста, который поможет решить спорную ситуацию.

Для недопущения лишней огласки дела с 1 февраля 2017 года многие корпоративные споры могут рассматриваться третейским судом.

Решение корпоративных споров в судебном порядке

При решении корпоративного спора в судебном порядке профессиональный юрист, способный выстроить защиту, в качестве вашего представителя становится не просто роскошью, а необходимостью из-за сложности подобных дел и множества законодательных нюансов. Участие в арбитражном процессе является трудозатратной процедурой, требующей навыков и узких знаний. Именно поэтому для решения корпоративных споров необходимо юридическое сопровождение для наиболее выгодного для вас выхода из ситуации с минимальными потерями с вашей стороны.

В этой связи ЮК «ЭНСО» предлагает Вам:

консультирование по разрешению корпоративных споров;

выбор наиболее оптимальной стратегии защиты исходя из особенностей вашего конфликта;

составление всей необходимой документации для разрешения спора;

досудебное урегулирование спора;

судебное представительство (при необходимости).

Специалисты «ЮК «ЭНСО» гарантируют не просто индивидуальный подход, но и комплексный взгляд на проблему

1) «Роснефть» и «АФК-Система»

Стороны: Бывший акционер и нынешний акционер предприятия.

История: Противостояние «Роснефти» во главе с Игорем Сечиным и АФК «Система» Владимира Евтушенкова началось 15 мая 2017 года. Нефтяная компания (c 2014 года – владелец 57,7% «Башнефти») потребовала с «Системы» (основной акционер «Башнефти» до осени 2014 года) беспрецедентную сумму в 170,6 млрд руб. По мнению истца, это убытки, которые причинила АФК, когда проводила реорганизацию «Башнефти». Судья Арбитражного суда Республики Башкортостан Ирина Нурисламова рассматривала этот спор несколько месяцев и в итоге приняла решение в пользу истца, обязав «Систему» выплатить «Роснефти» 136 млрд руб. Суд сослался на то, что компания Евтушенкова действительно выводила активы под видом реорганизации «Башнефти», чем причинила ущерб нынешнему мажоритарию компании – «Роснефти». Нурисламова в своем решении делает акцент на том, что «Система» владела акциями «Башнефти» «незаконно и недобросовестно» (в 2014 году суд признал приватизацию «Башнефти» 2002 года незаконной и вернул эту компанию государству). Но АФК обжаловала решение первой инстанции, а также подала встречный иск к «Роснефти» на 330 млрд руб., обвинив нефтяную компанию в разрушении корпоративной стоимости «Системы».

Статус конфликта: Многомиллиардный спор и все разногласия между компаниями разрешились мировым соглашением в конце декабря прошлого года. Компании договорились, что «Система» выплатит 80 млрд руб., а еще 20 млрд руб. – ее «дочка» «Система-Инвест». В итоге «Роснефть» получит 100 млрд руб. Суд утвердил соглашение на таких условиях. «Система» уже выполнила свою часть договора досрочно, и нефтяные компании попросили снять обеспечительные меры с АФК.

2) Дело «Юлмарта»

Стороны: Акционеры интернет-ретейлера «Юлмарт»

История: Через мальтийскую Ulmart Holding компанией владели четыре предпринимателя: Дмитрий Костыгин, которому принадлежало 26% акций ретейлера, его партнер Август Мейер с 28%, оставшиеся 46% делились между Михаилом Васинкевичем (26%) и Алексеем Никитиным (20%) соответственно (цифры на момент начала разногласий). Конфликт у партнеров разгорелся в 2016 году из-за того, что они не смогли договориться между собой о развитии бизнеса и его финансировании. В частности, Васинкевич предъявлял претензии Костыгину, что тот якобы обещал вывести «Юлмарт» на IPO, но не «сдержал слово». Но в публичное поле разногласия вышли после того, как Никитин и Васинкевич подали иск в Международный арбитраж Лондона против Костыгина и Мейера. Заявители решили выйти из бизнеса и требовали выкупить их доли по определенной цене. В ответ Костыгин и Мейер заявили, что предложенная сумма выше рыночной, и отказались от предложения миноритариев.

Конфликт усилился после того, когда Костыгин заявил, что Васинкевич должен довнести в капитал «Юлмарта» $30 млн, иначе доля миноритария будет размыта. Автору этого предложения требовались деньги на развитие компании, и он не хотел брать их из оборотных средств. Для решения возникших проблем Васинкевич привлек консультантов по слияниям и поглощениям – инвесткомпанию «А1». Эта фирма ввела в совет директоров «Юлмарта» двух своих представителей, которые начали блокировать принятие важных решений в компании.

В октябре прошлого года корпоративный конфликт в «Юлмарте» привел к уголовному преследованию: по заявлению Сбербанка в отношении Костыгина возбудили дело по ч. 4 ст. 159.1 УК. Бизнесмена обвиняют в особо крупном мошенничестве в сфере кредитования. По версии следствия, при заключении со Сбербанком кредитного договора на 1 млрд руб. предприниматель предоставил заведомо ложные сведения о финансовом состоянии «Юлмарта» и не сообщил о наличии просроченных обязательств перед другими кредиторами.

Статус конфликта: Уже больше года «Юлмарт» работает без гендиректора, в компании накануне 2018 года прошли массовые сокращения. Ретейлер потерял лидерство на рынке, оброс исками от контрагентов и начал распродавать недвижимость. Костыгин с осени 2017 года находился под домашним арестом, а параллельно пытался обанкротить Васинкевича. В начале февраля этого года Санкт-Петербургский городской суд засилил решение первой инстанции, которая отказала Сбербанку во взыскании более чем 1 млрд руб. убытков с четырех бенефициаров «Юлмарта». А уже в середине февраля 2018 года суд отказался продлевать домашний арест Костыгину, и бизнесмен вышел на свободу. Кроме того, 12 марта этого года уже и Бабушкинский райсуд Москвы отказал Сбербанку во взыскании с акционеров онлайн-ретейлера 1 млрд руб.

3) «Тольяттиазот» и «Уралхим»

Стороны: Владельцы АО и миноритарный акционер

История: В 2008 году компания Дмитрия Мазепина «Уралхим» купила 10% акций предприятия по производству аммиака «Тольяттиазот». Сразу же миноритарий начал требовать предоставить ему отчетность и доступ к списку акционеров. ТоАЗ отказался это делать, ссылаясь на то, что не хочет «раскрываться перед рейдерами». Отчетность за 2008 год компания опубликовала лишь в июне 2009-го. К этому времени Мазепин подал в АС Самарской области уже 17 исков с требованием дать ему доступ к данным. «Затушить» корпоративный конфликт не удалось, а в 2012 году он перешел в уголовную плоскость. Тогда по заявлению «Уралхима» СК возбудил дело по ч. 4 ст. 159 УК («Мошенничество в особо крупном размере») в отношении руководства предприятия. В ходе расследования вскрылись масштабные нарушения и злоупотребления на заводе. По данным следственных органов, в 2008–2011 гг. «Тольяттиазот» продавал свою продукцию по заниженной цене аффилированным с акционерами «ТоАЗа» швейцарским компаниям (Ameropa AG и Nitrochem Distribution AG), которые ее реализовывали уже по рыночной цене. По информации СК, таким образом с завода незаконно вывели $550 млн неучтенной прибыли. Год спустя возбудили еще одно уголовное дело по ч. 1 ст. 201 УК («Злоупотребление полномочиями») по факту незаконного вывода из состава «ТоАЗа» производственных активов. Суммарный ущерб предприятию от этих действий оценивается экспертами не менее чем в $1,5 млрд.
К декабрю 2015 года суд заочно арестовал гендиректора «Тольяттиазот» Евгения Королева, председателя совета директоров завода Сергея Махлая, а также его партнеров и лиц, связанных с бизнесом «ТоАЗ»: его отца Владимира Махлая, главу Ameropa AG Андреаса Циви и директора Nitrochem Distribution AG Беата Рупрехта. Все они объявлены в международный розыск Интерполом. А Центральный районный суд Тольятти арестовал 100% акций управляющей компании завода ЗАО «Корпорация Тольяттиазот». К этому моменту уже были арестованы акции ОАО «Тольяттиазот» и имущественный комплекс предприятия. Кроме того, Басманный суд Москвы своим постановлением отстранил Королева и Сергея Махлая от должностей членов совета директоров «Тольяттиазота».

В декабре 2016 года Магистратский суд Вестминстера отказался экстрадировать Королева в Россиию. Судья Эмма Арбутнот не увидела в деле политической подоплеки, но усмотрела возможность рейдерской атаки на компанию и усомнилась в справедливости российского правосудия (см. «Отказ в экстрадиции фигуранта дела «Тольяттиазота»: рейдерство, коррупция, условия в СИЗО»).

Статус конфликта: Экс-руководство предприятия находится за границей. В конце декабря прошлого года Генпрокуратура утвердила обвинительное заключение в отношении руководителей «Тольяттиазот» Владимира Махлая, Сергея Махлая и Королева, а также швейцарцев Циви и Рупрехта. Уголовное дело направлено в Комсомольский районный суд города Тольятти Самарской области для рассмотрения по существу. Защита обвиняемых уже подала жалобу в Генпрокуратуру, указывая на незаконность и необоснованность дела против бывших руководителей химкомбината, сообщают СМИ.

4) Дело ЗАО «Аспект-Финанс»

Стороны: Бенефициар АО и руководство компании

История: В конце 2013 года ЗАО «Аспект-Финанс» возглавил Михаил Сторож. В качестве руководителя компании его избрали два акционера общества: кипрские офшоры Minifera Trading LTD и Consiliur Limited. Спустя несколько месяцев после назначения Сторож занялся распродажей активов компании: подписал договоры о продаже 90% акций банка «Аспект» себе и ряду других покупателей. Но конечный бенефициар фирмы Максим Москалев не одобрял кандидатуру нового руководителя и не давал распоряжение о продаже акций. Москалев утверждал, что директора выбрали неуполномоченные лица вопреки указаниям бенефициара. Из-за этого компания лишилась акций, а деньги от их продажи ушли на оплату сомнительного права требования.

Тогда Москалев, являясь реальным собственником бизнеса, стал защищать интересы фирмы в судебном порядке. Он решил оспорить назначение директора (дело № А40-104595/2014) и сделки по продаже ценных бумаг (дело № А40-95372/2014). Однако нижестоящие инстанции отказали заявителю. Суды сослались на то, что закон об акционерных обществах разрешает оспаривать решения общего собрания лишь акционерам. А перечисление заявителем «цепочки» офшоров и трастов сами по себе не доказывает того, что он является бенефициаром «Аспект-Финанса».

Однако Верховный суд указал, что кроме участников общества, могут быть и другие лица, заинтересованные в иске. Именно к ним относится Москалев, а нижестоящие инстанции не оценили его доказательств. ВС направил дело на новое рассмотрение.

Статус конфликта: На «втором круге» Москалев добился своего: решение об избрании гендиректора и сделки по продаже активов суды признали недействительными.

5) Дело «Центробуви»

Стороны: Акционеры компании и ее кредиторы

История: В апреле 2016 года СМИ сообщили, что «ЦентрОбувь» находится на грани банкротства. Тогда в фирме ввели процедуру наблюдения (см. «АСГМ ввел процедуру наблюдения в «ЦентрОбувь»). Основными кредиторами должника выступили компания «Сандорини» и «Московский кредитный банк». А осенью того же года в федеральный розыск объявили одного из акционеров «ЦентрОбуви» Сергея Ломакина. Впоследствии ему заочно предъявили обвинение в хищении кредита на 9 млрд руб., которые выдал на развитие обувной сети «Газпромбанк» в 2013–2014 годах (см. «Акционер «ЦентрОбуви» объявлен в розыск по подозрению в хищении у «Газпромбанка»).

Вскоре после этого компания Retail Brands Collection (RBC), которая владеет 32,6% ТД «ЦентрОбувь» и представляет интересы Ломакина и его партнера Артема Хачатряна, распространила заявление по поводу уголовного преследования. В документе указано, что обвиняемый стал жертвой кампании, развернутой против него контролирующими акционерами обувной сети. Согласно позиции RBC, Ломакин является «единственным представителем «ЦентрОбуви», ведущим конструктивные переговоры с кредиторами о реструктуризации задолженности». А вину за происходящее в RBC возложили на контролирующих акционеров «ЦентрОбуви», владеющих около 60%: Анатолия Гуревича, Дмитрия Светлова и президента группы Андрея Нестерова. Якобы они дают ложные показания, вводя следствие в заблуждение, находясь при этом «в сговоре с корпоративными рейдерами, контролируя операционный бизнес, выводят активы компании и препятствуют подписанию соглашений с кредиторами». По факту данных неправомерных действий в правоохранительные органы подано заявление для защиты интересов кредиторов и миноритарных акционеров, говорится в заявлении RBC. Сам Светлов тогда заявил СМИ, что выдвинутые против него обвинения являются ложью.
Статус конфликта: В марте 2017 года суд удовлетворил ходатайство временного управляющего «Центробуви» Андрея Попова и признал компанию банкротом. Тогда сообщалось, что общая сумма 255 кредиторов должника составляет 23,5 млрд руб. Теперь конкурсный управляющий общества Дмитрий Бубнов занимается оспариванием сомнительных сделок должника (см. «Управляющий «ЦентрОбуви» оспаривает в АСГМ сомнительные сделки компании»). А Ломакин находится в международном розыске.

***

В составленный рейтинг попали те истории, которые выделили эксперты, опираясь на упоминаемость этих процессов в СМИ, величину активов, за которые развернулась борьба, и прецедентность судебных решений. Однако, помимо перечисленных конфликтов, есть немало и менее медийных бизнес-разногласий, которые происходят в регионах нашей страны. Буквально в начале февраля этого года корпоративные разногласия разгорелись вокруг компании «Зуммер», которая входит в десятку крупнейших магистральных операторов России.

Кроме того, завершение разногласий акционеров еще не означает, что через какое-то время споры по тем же самым вопросам не возникнут снова. Так, уже в конце февраля на новый виток пошел, казалось бы, уже законченный конфликт акционеров «Норильского Никеля». Более того, тема корпоративных конфликтов столь обширна, что даже ученые-юристы редко составляют подробные исследования со списком всех таких кейсов. Один из последних крупных трудов на эту тему выходил еще в 2010 году.

  • Бизнес
  • Арбитражный процесс
  • Уголовный процесс
  • Верховный суд РФ

Корпоративные споры 2018

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *